Перфекционистки. Хорошие девочки
Шрифт:
Паркер напряженно сглотнула. Джулия редко пропускала ее звонки. Случилось еще что-то? Что-то, связанное с делом Грейнджера? Она вдруг вспомнила устрашающего вида папку, которую нашла в доме Грейнджера, пока они рыскали там в поисках улик. На папке было крупно написано «Джулия Реддинг», и она совсем не была похожа на подборку старых сочинений. Было ли это как-то связано с болезнью ее матери, их поспешным и позорным переезд из Калифорнии? Паркер знала этот секрет уже довольно давно и прилагала все усилия, чтобы его не узнал кто-то еще. Не успев задуматься, Паркер вытащила папку из ящика и прихватила с собой.
Или
Она встала и пошла в сторону торгового центра, ощущая тяжесть и слабость в ногах. Магазины уже открылись, в окнах горел свет, а у входа в салон сотовой связи Verizon в дальнем конце здания был выставлен стенд с рекламой какого-то горящего предложения. Паркер сунула руки в карманы толстовки и нашла в левом кусок плотной бумаги. Это была визитка Эллиота Филдера, на обратной стороне которой был нацарапан номер его мобильного. «Звони в любое время», – сказал он при первой встрече. Паркер тогда впервые в жизни побывала на приеме у психотерапевта.
Но это было до того, как она обнаружила, что он за ней следит. И до того, как она высказала ему все в лицо, а он грубо схватил ее за руку, сказав, что она должна его выслушать. «Что выслушать?» – шепнула Джулия на ухо Паркер, когда они ушли. Паркер чувствовала себя полной дурой: она подпустила Филдера к себе, решила довериться ему и рассказала все о своей жизни. А он предал ее доверие, принявшись за ней следить.
Паркер повертела визитку в руках. «Звони в любое время». Его слова не давали ей покоя. Она помнила, каким участливым казался его голос. Но она не могла ему позвонить. Ни за что на свете.
Раздался чей-то потрясенный возглас, и Паркер подняла глаза. Прыщавый парнишка лет двадцати с небольшим в футболке Subway, курил, стоя у двери. Он во все глаза уставился на Паркер, но тут же отвел глаза. Девушка стиснула зубы и отвернулась, направившись в противоположном направлении, но успела краем глаза поймать свое отражение в витрине маникюрного салона. Она была одета в потрепанные черные джинсы и грязную черную толстовку с низко надвинутым на лоб капюшоном. Светлая челка отросла и спадала на глаза. Потом ее взгляд упал на тугой узловатый шрам на скуле. Один из множества шрамов, покрывавших ее лицо.
В горле встал ком, и она подавила всхлип. Неудивительно, что парня из Subway передернуло: она выглядела как настоящее чудище. С другой стороны, в последнее время все смотрели на нее так – будто ей не место в этом мире, будто ей надо убраться обратно в ту дыру, из которой она выползла. Это каждый раз причиняло боль. Только два человека смотрели на нее, не вздрагивая: Джулия и… Филдер.
Шмыгнув за угол, подальше от посторонних взглядов, Паркер вытащила телефон и посмотрела на клавиатуру. Собравшись с духом, она набрала номер Филдера и нажала на кнопку звонка. Джулии бы это совсем не понравилось, но ей нужно с кем-то поговорить.
Раздался гудок, и дыхание Паркер участилось.
После третьего гудка наконец установилось соединение, и она услышала на том конце линии знакомый голос.
– Это… Паркер? – удивленно спросил Эллиот Филдер.
Паркер моргнула. Она не ожидала, что он узнает ее номер.
– Э-э, да, – ответила она. – Здравствуйте.
– Здравствуй, – сказал Филдер. – С тобой все в порядке?
Она закусила нижнюю губу. Ей вдруг показалось странным обращаться к человеку, которого она едва знала – и который обманул ее. Надо добраться до Джулии, а там они вместе что-нибудь придумают.
– Знаете что, – решилась она. – Забудьте. Все у меня нормально.
– Послушай, Паркер, я знаю, почему ты звонишь.
Она едва не выронила из рук телефон и принялась оглядываться по сторонам. Он что, следил за ней до этого захолустного торгового центра? Она попыталась разглядеть его вдалеке, но вокруг никого не было.
– Я в курсе насчет твоего отца.
Волосы на шее у Паркер встали дыбом.
– А что с ним? – резко спросила она.
Филдер медленно выдохнул.
– Погоди, так ты не знаешь?
– Чего не знаю? – Последовала долгая пауза. – Чего я не знаю? – почти прорычала Паркер.
Когда Филдер наконец заговорил, голос его дрожал.
– Не думал, что сказать тебе об этом придется мне. Паркер… – он помедлил. – На тюремном дворе случилась потасовка. Твой отец… в общем, он мертв.
5
Во вторник вечером Ава Джалали сидела за кухонным столом и билась над заданием по физике. Она попала в продвинутую группу – к огромному удивлению своих подружек-модниц, которые не интересовались ничем, кроме своего внешнего вида. Задачи с каждым занятием становились все сложнее. К тому же работать было практически невозможно, поскольку она сидела на виду у отца и мачехи, чтобы они могли за ней присматривать – это была их идея, не ее. После того происшествия с полицией за ней следили чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, как будто она бомба замедленного действия. Как будто она вот-вот превратится в малолетнюю преступницу.
Впрочем, не то чтобы отец и Лесли следили за ней особенно внимательно. Отец читал какие-то документы по работе, сидя с кружкой чая за кухонным островком. А Лесли металась по кухне. Ее тщательно уложенные кудри упруго подпрыгивали при каждом шаге, а подол кашемирового платья изящно колыхался у колен. Она открывала то один шкафчик, то другой. Вытаскивала свечи, хмурилась, рылась в ящике в поисках салфеток под приборы. Каким-то невероятным образом Лесли умудрялась проделывать все это с бокалом шардоне в руке. По подсчетам Авы, это был уже третий бокал, а на часах еще не было и пяти часов. Шикарно.
– Черт, – выругалась Лесли себе под нос, когда блендер Vitamix, который она пыталась удержать между рукой и подбородком (куда уж ей поставить бокал хоть на секунду), едва не упал на пол. Она засунула блендер в другой шкафчик и с такой силой захлопнула дверцу, что Ава подпрыгнула на стуле, черкнув карандашом по тетради с домашней работой. Ава попыталась поймать взгляд отца, но мистер Джалали весьма искусно притворялся, что ничего не замечает. С чего это вообще Лесли так распсиховалась? Разве вино не должно успокаивать нервы?