Перила
Шрифт:
Я тоже фоткаю зверюгу на телефон и иду дальше. Метров через двести аллея выводит к деревянной бревенчатой церкви – причем не старинной, а явно построенной недавно. Обогнув церковную ограду, выхожу к одноэтажному домику, тоже деревянному и выкрашенному в красный цвет. Нахожу на крыльце табличку с номером и сверяюсь: если я все правильно записал во время бухого разговора, то именно здесь собирается этот их кружок.
Открываю входную дверь и оказываюсь в коридоре. Очень похоже на поликлинику или библиотеку. В этот момент раздается бурный смех дальше
Точнее, это класс и есть, только парты стоят посередине, сдвинутые вместе. Получается как бы один большой стол. В углу какие-то иконы, в которых я не разбираюсь. Всего в классе, наверное, человек десять: пара-тройка мутных джентльменов (без косовороток и топоров) сидят за столом, а несколько девчонок кучкуются около доски, которая, как и полагается, вся исписана мелом. Значит, это они только что угорали.
– Где ты достаешь такие шикарные юбки?!
– Катя, ты сама шьешь?
– Нет, конечно! Сама я так никогда не сумею, – краснеет мадемуазель, которую расхваливают подруги. Юбка у нее действительно метет пол. Хотя не знаю, что в ней такого красивого.
– Тогда где такие растут? На каких деревьях? Я сама бы в таких с удовольствием ходила!
– Особенно зимой!
– Да, зимой особенно! Матушка Екатерина, сдай нам свои явки!
И снова хохочут. Я по очереди разглядываю каждую (наверное, выгляжу по-идиотски), но Даши среди них точно нет. Поэтому делаю «морду кирпичом», сажусь на свободное место за столом и принимаюсь копаться в телефоне.
В этот момент в класс входит здоровенный лоб с пластмассовым «Тефалем» в руках. Девчонки выхватывают чайник из рук, ставят на подставку и включают.
– Наконец-то! Игорь, сколько можно ходить!
– Тебя только за смертью посылать! Мы чаю хотим!
– Не шумите, – улыбается тот. Голос у лба оказывается неожиданно мягким и тихим. – Мне отец Валерий позвонил, когда я воду набирал.
– Что сказал?
– Он к нам придет?
– Нет, не придет. Хотя было бы здорово…
– Он у вас такой ехидный! Я к нему лишний раз даже не подхожу, – заявляет девушка, которая требовала от Кати (той, которая почему-то еще и «матушка») «сдать явки». Она, в отличие от остальных девчонок (похоже, о существовании косметики не догадывающихся), броско накрашена. Да и ведет себя очень экспрессивно, «на публику», поэтому взгляд все время возвращается к ней.
– Да нет, он добрый. Ты просто с ним мало общалась. Все, ждем, пока чай закипит, заваривайте, и начинаем. – Лоб садится во главе стола, то есть по соседству со мной.
Меня он замечает не сразу.
– Здравствуйте! Вы, кажется, у нас первый раз? – Делает паузу и, как будто извиняясь, продолжает. – По-моему, я вас раньше не видел.
– Первый.
– Понятно. А то у меня память на лица – просто ужасная. Иногда бывает, что я с кем-то пытаюсь знакомиться, а оказывается, что человек уже год ходит на занятия. Вот и подумал: вдруг и с вами так?
– Может, на «ты» будем? –
– Игорь! – он очень широко улыбается, причем не фальшиво, «ради этикета», а вполне искренне. Располагает к себе, одним словом. Бывают такие типы.
– Чайник вскипел! Девочки, мальчики, давайте свои лоханки!
Девица-красавица суетится вокруг столика в углу, передает кому-то «Тефаль» ветеранистого вида, раскидывает по чашкам чайные пакетики, и я соображаю, что надо было им сказать про пуэр. Теперь уже по-любому поздно.
Еще одна девушка, рядом с которой я сел, принимает чайник и тихо говорит мне:
– Вам чаю налить?
Киваю, хотя терпеть не могу пакетики.
– Хватит? Мы обычно делаем один пакетик на две чашки, не возражаете, если мы с вами разделим?
Я, конечно, соглашаюсь, хотя пить такую желтую бурду, да еще называть это чаем – себя не уважать. Просветить их, что ли, как-нибудь по-аккуратному?
На столе появляются какие-то печеньки, Игорь стучит ложкой по своей чашке с клеймом ИКЕИ, и все организованно затыкаются. Видимо, он здесь ведущий или кто-то в этом роде.
– Ребята, уже девятнадцать… сорок четыре. Начинаем?
– А Дашу дожидаться не будем?
Я приосаниваюсь, всем видом демонстрируя, что уж Дашу-то я знаю.
– Дашка сегодня не придет, – говорит Игорь. – Сегодня день рождения у ее мужа. Может же она хоть раз в году побывать дома?
– Это точно! – заливаются смехом все вокруг.
– Пусть муж хотя бы вспомнит, как она выглядит, – кокетливо добавляет девушка, которая знает толк в макияже.
Ек-макарек! Ну и на фига я сюда пришел, если Даши все равно не будет? За духовными знаниями, которыми предстоит уделать Стэна? Хотя откуда же я знал, что у болгарского серба (или сербского болгарина) сегодня ДР?
– Все, тогда молимся и стартуем.
Опа! Вот это я как-то не предусмотрел.
Пока все встают, изобретаю единственно возможную тактику: делай, как все, а там посмотрим.
Впрочем, вместо того чтобы молиться, они почему-то поют. Или так и надо? Хотя для меня это еще лучше: просто открывай рот, как будто под фанеру поешь.
– Царю Небесный, Утешителю, Душе истины… – Поют они очень круто, и мне даже становится интересно: Роммель так бы смог или нет?
Я старательно открываю рот, а параллельно разглядываю здешний контингент: семь девчонок, четыре чувака. В основном моего возраста или чуть постарше. В общем, нормально, не пропаду.
Пение заканчивается быстро, и все садятся. Зато теперь я точно знаю, как надо креститься: справа налево. А то всегда путаю.
– Все, начинаем занятие, – говорит Игорь. – Но для начала…
Все с интересом глядят на него, и я, конечно, таращусь активнее всех.
– У нас сегодня новый человек, Константин. – Игорь смотрит на меня. – Мы очень рады, когда к нам кто-то приходит, и надеемся, что ему у нас понравится. Костя, скажешь пару слов о себе?
Вот тебе, бабушка, и Родион Романович…