Период полураспада. В ядерном аду
Шрифт:
– Да, я!
– И за что, если не секрет? Власть не поделили?
– За то, что он вонючая тварь. Избавлять по мере сил нашу землю от таких паразитов должен каждый нормальный человек!
– Правильная мысль! – одобрительно кивает парень. – А подельники его где?
– Полагаю, что в аду…
– Это вы всех?.. – На лице собеседника впервые мелькает удивление. – У него же почти пятьсот человек под ружьем!
– Большинство сейчас закопано под Электрогорском, а пятнадцать рыл – вон под тем кустом!
– Ага… – Парень на секунду задумывается, прокачивая информацию. – «Стальное кольцо» оказалось
– Вроде того! – кивнул Паша. – А с кем, собственно, имею честь беседовать? То, что ты не простой бредун, я заметил!
– Да и ты на бредуна не похож! Разрешите представиться: Владислав Бывалов. Старший боец клана «Пираний».
– «Пираньи»? Здесь? – удивился Паша. – Вы же откочевали на юго-запад! Погоди-ка! Владислав? Владик? Внук Семы Моряка?
– Да! – в свою очередь растерялся парень. – А ты…
– Не узнал? – усмехнулся Павел. – Я Паша Скорострел! Ныне лейтенант Красной Армии.
– Та самая Красная Армия, что на юге воюет?
– Та самая, Владик! – кивнул Пашка. – И как видишь, воюет не только на юге! А ты здесь какими судьбами? И где твой дед?
– Погоди, Паша, не все сразу! – взял себя в руки Владик.
«Да какой он нынче Владик? Он сейчас Владислав! – подумал Паша. – Вон как держится, словно всю жизнь переговорами занимался. И вес набрал приличный – килограммов двадцать. Да не сала, а мышц! Вот теперь чувствуется, что это настоящий боец. Надо же, а был хилым задротом, который бормотал над своим автоматом молитвы и повсюду таскал оружие с примкнутым штыком! А Моряк-то оказался неслабым воспитателем!»
– Давай я своим сигнал подам, что переговоры миром закончились! – продолжил Владислав. – А то, сам понимаешь, у них там пальцы на спусковых крючках лежат…
– Давай, конечно, сигналь! – кивнул Паша. – Я тебя к столу приглашаю, отметим встречу и новостями обменяемся.
Через полчаса небольшая деревенька заполнилась людьми – бредунами из клана «Пираньи». На «диких» этот отряд походил мало – практически все полторы сотни бойцов одеты и вооружены единообразно. Впрочем, от частной армии «Московского князька Михаила» их отличала интересная особенность – униформа старого советского образца, которую бредуны носили с особым шиком – у каждого из-под распахнутого ворота бушлата непременно виднелась тельняшка. В общем, ребята были колоритными, под стать своему лидеру – Моряку.
«Высокие договаривающиеся стороны» собрались в большой избе старосты. Стол накрыли, словно к празднику. Это такие, типа, переговоры. Со стороны красноармейцев в делегации присутствовали Пашка, Сухов и Рогозин. Со стороны «Пираний», кроме Владислава, – совершенно седой, хотя вроде бы не старый, одноглазый мужик со страшно обожженной головой и плохо двигающейся левой рукой, одетый в выгоревшую гимнастерку цвета хаки с тремя красными и двумя желтыми нашивками на груди. Он представился правой рукой Моряка, «начальником штаба клана» Владимиром Владимировичем. Пашка, хоть и не признал мужика сразу из-за жуткой раны на лице, при упоминании имени вспомнил его – тот самый «шериф» из канувшего в Лету городка Мухосранска.
Продукты на столе – не местные, а привезенные «Пираньями» с собой.
«А богато они живут! – восхитился Паша. – Я некоторых кушаний даже на юге не видел!»
Похоже, что красноармейцы тоже – лейтенант видел,
«И это они называют «завтракать»! – внутренне усмехнулся Скорострел.
Красноармейцы понемногу попробовали от каждого блюда. Пашу больше удивили маслины, а бойцов сыры. А чай? После его дегустации лейтенант наконец понял разницу, на которую в свое время намекал Нахамсон, – это был настоящий свежий «чайный чай». А кофе? Павел заподозрил, что он был совсем не желудевый, не цикориевый и не ячменный. И пах так, что голова кружилась. Скорее всего, это был «кофейный кофе», о чем Скорострел и спросил.
– Да, Паша, это самый настоящий турецкий кофе! – кивнул Владик. – Мы ведь в прошлом году так далеко на юго-запад забрались, что к морю вышли. С болгарами и греками общались. У них там хорошо – им почти и не прилетело ничего…
Дальнейший разговор за таким столом у переговорщиков пошел довольно непринужденный, дружеский, можно сказать.
Выяснилось, раздавить «фашистское гнездо» «Пираньи» собирались давно, но руки не доходили. Конечно, под Пожарово пришел не весь клан, но полторы сотни опытных бойцов с крупнокалиберными пулеметами и минометами разнесли бы клан «Черного коловорота» в считаные минуты. Пашка лишний раз вздохнул с облегчением, что Владимир Владимирович заметил в деревне что-то странное и решил сперва переговорить, а не отдал сразу приказ к атаке – даже разведотряду красноармейцев пришлось бы худо.
– А чего вы с Фюрером не поделили? – спросил Павел.
– В общем, ничего – нам он вообще никак не досаждал, боялся! – ответил начштаба. – Но наши предки завещали таких сволочей давить, как поганых крыс, чем мы по мере сил и занимаемся. Хотя не мы, так кто другой пришиб бы уродов – такие твари долго не живут.
– Владимир Владимирович, а как ты к «Пираньям» угодил? – задал животрепещущий вопрос Пашка, уж очень его разъедало любопытство. – Кстати, не так давно я твоего бывшего подручного видел – Большого. Он теперь глава собственного клана и отзывается на позывной «Мартын».
– Пути спецназа неисповедимы, Паша! – хмыкнул начштаба. – А Мартын… что Мартын? Не беспредельничает – и то ладно. Всех на землю не посадишь и к сохе не привяжешь!
– Вы сказали «спецназа»? Это шутка такая? – вежливо спросил Рогозин.
В ответ Владимир Владимирович достал из командирского планшета закатанную в пластик старую цветную фотографию и протянул ее красноармейцам.
– Вот, Паша, взгляни! Этот снимок сделан незадолго до Войны. Никого из знакомых не узнаешь?
На фотографии стояли и смотрели в объектив десяток крепких, серьезных парней. Все с оружием, причем оружие самое разнообразное: «калаши» с подствольниками, «Винторезы», пулеметы Калашникова, у двоих – крупнокалиберные снайперские винтовки, у одного – «Корд». Одеты бойцы кто в камуфляж, кто – в одноцветные «горки», головы повязаны зелеными платками.