Пермский Губернский. Паритет

Бергер Евгений

— Воронин?

— Он самый. Что-то его уже третий день на работе нет. И на звонки он не отвечает. Знаешь, что-нибудь об этом?

— Ох… — Авдотья тяжко вздохнула и с грустью опустила взгляд: — Чёрная кошка пробежала между нами с Ворониным. Уж больно много он хотел от моих карт…

— Что? Неужели опять вся эта ваша муть с Таро?

— Не муть! Но… там другое. Проблемы у него в семье начались. Демид говорил, что жена хочет от него уйти. Я разложила ему всё… И результат был неудовлетворительный. Там барышня денег хочет и жить на Манхеттене. А он просто заместитель главного инженера

на заводе. В общем, не сложится у них дальше. Я попыталась это аккуратно донести. Но он… Он вспылил. Сказал, что я — шарлатанка. И что он найдёт специалиста помощнее. Короче, решил резко превратиться в лоха, которого сейчас «ведуны» будут разводить на бабки и говорить, что всё у него обязательно наладится.

— А ты сама не могла ему об этом же сказать? Ну, о том, что у него всё наладится.

— Так выпала карта. Я не ведаю о судьбах людей. Я лишь читаю карты. Только и всего. — пожав плечами, ответила Авдотья: — К тому же — обманывать я не люблю. Если человек обратился ко мне, то он ищет ответ, а не успокоение. И, чует сердце… Демид попал в беду.

— Твою ж мать… — недовольно выдохнул я: — Юра! Давай адрес. Поеду разбираться лично.

* * *

Старые обшарпанные пятиэтажки на Бульваре Гагарина приветствовали нас запахом жжёного масла, курицы и чеснока. Народ постепенно возвращался домой, стараясь лишний раз не оглядываться на страшный чёрный «Мерседес».

— Значит, это здесь? — уточнил я, глядя на бабушку, которая кормила птиц возле серой металлической двери.

— Ага. Квартира семнадцать. Сходить с тобой? — Семён повернулся ко мне.

— Нет. Посиди пока здесь. — выйдя из машины, я направился к домофону.

Увы, как народ не прикармливай, всегда может случится нечто такое, отчего любой бедолага внезапно потеряет рассудок. А я же записал для себя, что нужно иметь хотя бы рабочую группу из нескольких человек, которые знали бы всю техническую составляющую завода.

Но, это ничего. Всё приходит с опытом.

Из динамика домофона мне ответил неприятный женский голос:

— Кто?

— Здравствуйте! Фёдор Осокин беспокоит. Могу я войти?

Ответом послужил пиликающий сигнал домофона. Уже неплохо.

Пока я поднимался на третий этаж, то чуть не задохнулся от мощного сигаретного смога. Ощущение, что в этом подъезде курят абсолютно все! Даже маленькие дети и кошки…

А ещё дверь открылась не сразу. Женщина несколько секунд смотрела в глазок, испуская сомнение. Это, конечно, можно понять. Но кому придёт в голову представляться мной? Это же нарушение закона. И шанс получить арматуру в колено.

— Это правда вы… — дверь, наконец-то, распахнулась, и ко мне выглянула женщина средних лет. Вид у неё был слегка уставший. Глаза грустные. Бесцветные. В волосах, какие-то непонятные поролоновые штуки. Одета она была в старый халат, от которого пахло хозяйственным мылом и недорогим парфюмом.

— Не уверен, что у кого-то хватит смелости представиться моим именем.

— Кто знает? Народ у нас вёрткий… О последствиях думает мало. Проходите. — женщина устало махнула мне рукой, приглашая в квартиру.

Да

уж… Ремонт тут был очень странный. Старенькие пожелтевшие от времени обои, в которых то и дело можно было встретить вкрапление стильных вещичек. Типа моднявых вытянутых светильников бра. А ещё тут были моднявые двери. И очень современная ванна. Всё остальное же, как будто не менялось лет пятьдесят, если не больше.

— Чай? Кофе? — поинтересовалась женщина.

— Нет, спасибо. Я буквально на пару минут. Как я могу к вам обращаться?

— Тамара.

— Очень приятно. Дело в том, что меня интересует Демид Воронин. Вы его знаете?

— Конечно, знаю. Он мой муж. Но… скорее всего, уже бывший. — женщина закурила прямо на кухне, даже не открыв форточку: — Вы же его работодатель?

— Да, и он очень нужен нам для модернизации нашего предприятия.

— Вот, как? — Тамара присела на старый деревянный стул, отчего тот устало скрипнул: — Не хочу грузить вас своими проблемами, но у нас с Демидом уже месяц, как всё идёт наперекосяк. Не сказать, что и раньше всё было гладко, но… Устала. Просто, устала от его вечных отговорок. Последние пару недель он был сам на себя не похож. Грозился меня приворожить. А потом начал подсовывать мне, какой-то чай… Пироги… Печенье. Я сперва не поняла. Этот придурок ушёл к ведунам.

— Ведунам?

— Ага. Это сектанты, которые сидят в ДК имени Ульянова. Три дня назад притащил отрубленную куриную лапу. Говорит, что сейчас-то я точно буду принадлежать ему… А я не выдержала и выгнала его к чёртовой матери! Понимаете, я выходила замуж за достойного и умнейшего человека. А сейчас… Он превратился в странный комок отвратительных идей.

— И вы его даже не искали? — удивился я.

— Зачем? Захочет — вернётся. Я за ним бегать не собираюсь.

— А сектанты в ДК Ульянова — это, что? — поинтересовался я.

— Сборище вымогателей и обманщиков. Я вот только переживаю, как бы этот дурак квартиру на них не переписал. А так — пускай возится с ними, сколько его душе угодно. Мне и одной хорошо!

— Вымогателей и обманщиков? — в голове мгновенно поднялось солнце, озарив мою тёмную душу. Во рту пересохло от желания. А руки непроизвольно затряслись, уже ощущая шершавую поверхность арматуры: — Где, говорите, находится этот ДК Ульянова?

* * *

Зольдер Сюзанна Сигизмундовна — потомственная ведунья в пятом поколении и мастер экстрасенсорных изотерических практик. Истинный гуру предсказаний! Знаток светлой и тёмной магии.

Среди своих же Зинаида Ильинична Шпух — свойская тётка, которая большую часть своей жизни проработала на молочном комбинате, а затем гардеробщицей в «Театре-Театре».

Причём последнее место работы досталось строго по блату! Обычных людей в такие заведения, конечно же, не берут.

Но как только Зинаида Ильинична разменяла седьмой десяток — тут же начала думать, как «поднять бабла». Гардеробщицы даже таких уникальных мест, как «Театр-Театр» много не зарабатывали априори. А деньги лишними не бывают. Это Зинаида Ильинична поняла ещё в восьмидесятые, перед развалом Советского Союза.