Пермский Губернский. Виват
Шрифт:
— Какая злая ирония жизни… — тихо произнёс он: — Когда я был здоровым, крепким и сильным, жизнь заставляла меня горбатиться в поте лица, теша ложными надеждами и обещаниями. А как только превратился в дряхлого старика на пороге смерти — тут же заиграла самыми яркими красками. Это… прекрасно, Фёдор Александрович. Очень прекрасно. Но так до безумного обидно. Ты бы знал…
— Сочувствую.
— Это лишнее. Мы приходим в этот мир гордыми. И уходим точно такими же. По-другому у меня не выйдет. — кивнув на прощание, Кай
Значит, человек, да? Даже интересно, произойдёт ли со мной подобная метаморфоза к концу земной жизни?
* * *
Светлые идеи довольно часто приходят в самый последний момент. Мерлин сейчас больше напоминал дикого льва, которого поймали в джунглях, а затем быстро посадили в клетку. Он метался из угла в угол, пытаясь сосредоточиться и выстроить все мысли в условный порядок.
Но, чего-то всё равно не хватало. Одной маленькой детали… Винтика, который скрепил бы этот механизм воедино.
От спутанных мыслей Артова отвлёк пиликающий звонок на стареньком кнопочном телефоне.
— Я слушаю. — осторожно ответил он.
— Пап, ты как? — поинтересовался приятный тёплый голос, который в мгновение ока заставил взволнованное сердце отца успокоиться.
— Думаю. — ответил Мерлин и сел в кресло: — Операция слишком затянулась. Брат вставляет мне палки в колёса! Кажется, что в этой сложной партии я сам себя переиграл, но… Я решил впервые сделать всё напрямую.
— Ого. Это на тебя не похоже.
— Понимаю. Но есть вопросы, которые не решить моим способом. Князев вернулся! Он все это время находился на «Аресе». Не мог выбраться из-за программного сбоя «Незабудки». Но главное то, что Осокин взял его к себе на работу консультантом. А это значит, что у нас появился реальный шанс на твоё спасение!
— Но, как ты собираешься взаимодействовать с Осокиным?
— Я хочу обратиться напрямую и заключить с ним дворянский паритет. Объясню ситуацию и поговорю. Чисто по-человечески. Я уверен, что мои девочки всё сделали правильно. Осокин созрел для дальнейшего сотрудничества со мной.
— Здорово. Надеюсь, у тебя всё получится. Но на самом деле, я позвонила тебе с новостями.
— Что-то случилось?
— Та радиоактивная штука, за которой я охотилась. Фёдор нашёл её. Я видела, как они погрузили этот… аппарат на огромный грузовик и увезли.
— Внедорожник?
— Ага. Что-то типа «КрАЗа». Вездеход, на котором обычно возят лес.
— Понятно. Значит Осокин увёз её к «Аресу». Твоя миссия — окончена. Цели на заводе больше нет. А с Осокиным я буду общаться напрямую. Можешь сегодня же написать заявление на увольнение по собственному желанию.
— Прости, пап…
— Что такое? — тон дочери Мерлину очень не понравился.
— Я, наверное,
— На этом полумёртвом заводишке?! Сонечка… Кот у Осокина — прекрасный специалист. Рано или поздно он увидит, что вся информация про тебя — подделка. А разговор у Осокина очень короткий. Я не хочу подвергать тебя опасности!
— Вообще-то… Я практически с ним подружилась.
— ЧТО?! — дедок не хотел повышать голос, но тут уже просто не сдержался: — Родная… Осокин — опасен! Нельзя с ним общаться! Мы же специально посадили тебя поглубже и подальше от людей… Как ты, вообще, на него напоролась?
— Шла за матрицами. И… мне так надоели эти тёмные подземные коридоры, что я решила выйти на поверхность. Там-то мы и пересеклись. Он… интересный парень. Правда!
— Золотце… Ты же помнишь непутёвого отца своей любимой подруги?
— Спартака? Конечно, помню.
— Так вот, Осокин — ещё хуже! Поэтому, давай мы с тобой не будем рисковать… Ты — шпион. А знаешь, что делают со шпионами, когда находят?
— Пап, мы не на войне.
— О, ты не представляешь, на какой страшной и опасной войне. И, что хуже — ты не представляешь, кто наш потенциальный враг. А я… Я знаю.
— Пап, давай не будем нагнетать? Мне нравится эта работа. У меня тут появились друзья. И… я хочу познакомиться с Осокиным поближе. Он очень интересная личность! И, кто знает? Может быть, через меня у тебя всё получится с твоей главной целью?
— Это не то, чем я готов пожертвовать. — строго ответил Мерлин: — Напиши сегодня заявление.
— Пап… А, как же моё мнение?
— Родная… Я просто хочу тебя защитить!
— Игнорируя мою простую просьбу? А, что, если у Князева не получится? Я не хочу прожить остаток своих дней в заточении. Тут у меня хотя бы есть друзья!
— Я изловлю для тебя Голубику!
— Агонёк принадлежит Осокину и не отходит от него. Причём, ты это прекрасно знаешь. К тому же, в чём смысл силком тащить ко мне людей? Голубика приходит ко мне каждое шестнадцатое число месяца. Придёт и в этот раз! Если посчитает нужным.
— Я волнуюсь.
— Ты всегда волнуешься! Но… позволь мне пожить так, как я хочу, хотя бы на этот раз? Без огромных металлических дверей… Гиперопеки… И толпы из охранников. Ладно? Я хочу хоть немного почувствовать себя ЖИВОЙ.
Последние слова больно полоснули по сердцу Мерлина. Он тяжко вздохнул и произнёс:
— Твоё желание для меня закон.
— Спасибо, пап… И давай там уже заканчивай волноваться! Всё будет хорошо. Понял?
— Да. — Артов вновь посмотрел на портрет покойного отца: — Всё точно будет хорошо.
— Вот и славно! Люблю тебя. Пока.
Гудки… Такие протяжные и слегка подвывающие.
Теперь дело оставалось лишь за малым. От успеха мероприятия зависела судьба Сонечки. И ошибаться Мерлину было нельзя.