Пернатые артисты
Шрифт:
Все эти опыты говорят о поразительной памяти попугаев. Вот почему живущая у меня больше шести лет птица внезапно произносит какое-либо слово или звук, который у меня она не могла слышать, но который слышала задолго до этого.
Больше шести лет назад мне подарили попугая только потому, что он охал и стонал, в точности подражая предсмертным стонам задушенной бандитами на его глазах старой хозяйки… Семья покойной не могла переносить этого оханья и подарила мне общего любимца.
Перемена ли обстановки, или еще какие-нибудь, мне неизвестные, причины прекратили эти
Попугаи в темноте не производят звуков, и ночью они молча сидят на жердочках, спрятав голову под крыло.
Эта интересная птица живет очень долго, куда дольше человека. Говорят, были попугаи, доживавшие до 300 лет.
Ворон-спаситель, храбрая пустельга и галка-воровка
И чего-чего только не болтают досужие кумушки о вороне!
— Ворон каркает — быть беде…
— Ворон — вор…
— Колдун… Ведьмин ворон…
— Берегись: зловещий ворон уселся на заборе. Это к несчастью.
Да мало ли еще что! В каждой старой сказке встретишь ворона: то как злого духа, то как колдуна.
Ворон — предвестник беды, злое начало в сказке…
Так ли это? За что старые сказки оклеветали ни в чем не повинную птицу, оклеветали, как и черного кота, как сову, филина, летучую мышь и крыс?
Черный ворон — наш русский попугай — умнейшая птица. Он наблюдателен, он все запоминает, обладает прекрасным зрением, — настолько прекрасным, что отличает издали палку от ружья.
Я делал опыты с моим ручным вороном: брал палку и птица спокойно подлетала ко мне, но едва появлялось у меня в руках ружье, как ворон сейчас же улетал.
У птиц с музыкальным слухом развивается способность к звукоподражанию. У ворона есть несомненный слух, хотя и мало развитой, и он недурно подражает звукам.
Слух у этой птицы, конечно, можно развить. Тогда разговор ворона и подражание различным звукам становятся довольно разнообразными.
На ряду со многими другими птицами и зверями ворон довольно легко поддается умелому воспитанию.
— Пуганая ворона и куста боится, — говорит старая глупая пословица.
На самом же деле эти птицы не так пугливы, как думают люди. В деревнях по огородам везде возвышаются чучела с угрожающе растопыренными руками, а птицы, в том числе и вороны, спокойно летают и клюют посевы. У них явился опыт: их «воспитала» в этом отношении жизнь. Они узнали, что эта неподвижная растопырка никогда не приблизится, чтобы их ударить.
Попадаются на обман только молодые, неопытные птенцы. Разве мы редко видим, как старые вороны и галки садятся на дугу лошади, подлетают
Раз мой ворон Карп сыграл невольно роль храбреца и спас меня от грабителей.
Я выучил его говорить, и птица совсем ясно произносила:
— Кто там?
Жил я тогда с ним временно в Кишиневе.
Он хорошо знал свое имя и отзывался на него, — я думаю, отчасти потому, что слово «Карп» очень похоже на его родное «карр».
Довольно легко он научился произносить и фразу «Кто там?» Даже при звуке шагов, очевидно, ожидая пищи, он откликался своим низким гортанным голосом: «Кто там?» И этот голос был очень похож на человеческий.
Однажды в конюшню кишиневского цирка забрались воры. Они разбили окно и пробрались в пустующее стойло. Кучера спали, как убитые. Бандиты уже сняли висевшие на стене седла и сбрую и собирались их унести. Вдруг из темноты раздался строгий голос:
— Кто там?
Воры остановились, в ужасе бросили вещи и скрылись через разбитое окно.
— Кто там? — спросил еще раз ворон из своей клетки.
Но воры в ужасе мчались уже далеко по улице…
На самом деле моя маленькая пернатая подруга — пустельга — была птичкой очень пугливой.
Но я ее перевоспитал.
После долгой работы я добился того, что моя пустельга не боялась даже выстрела. Когда она сидела на дереве, я стрелял в нее, конечно, холостым зарядом из ружья. Она летела навстречу выстрелу и садилась спокойно на горячий еще ствол моего ружья, где и получала от меня пищу. Сам выстрел, которого так боятся, обыкновенно птицы, стал для нее призывным звуком.
< image l:href="#" />Кроме ворона Карпа, у меня была еще ручная галка. Обе птицы часто улетали в окно и всегда возвращались обратно за едою.
Напротив меня, окно в окно, жила портниха, и ворон с галкой повадились летать к ней на подоконник.
Раз, когда мои птицы улетели погулять, ко мне прибежала прислуга от портнихи:
— Ваша птица украла у нас ложку, — сказала она, — а хозяйка думает на меня.
— Какая птица? Какую ложку?
Я ничего не понимал.
Через несколько времени ко мне прибежал мой внук, весь в слезах.
— Соседка кричит, что это я научил птицу таскать у нее вещи, — жаловался он, — а я и не видел никакой ложки, дедушка!
Я и сам с негодованием утверждал, что никакой ложки не видел.
Меня даже потащили в суд за то, что я учу моих птиц воровать. К моему ужасу, ложка портнихи нашлась в моей квартире.
Оказалось, что галка влетела в окно к соседке, схватила ложку, немного ее поносила в клюве, но у нее не хватило сил, она ее выпустила, а ворон поднял и принес домой, положив к блестящим вещам, скраденным им у меня раньше. Здесь были: наперсток, медная пуговица, перламутровая пепельница. Недоставало для коллекции только серебряной ложки.