Пернатый беспредел

Головачева Вера

Как только девочки скрылись в доме, к курятнику подлетел махонький воробушек. Он сел, повертел своей хорошенькой головкой и совсем не по-воробьиному шагнул вовнутрь.

За дверью с ним произошла удивительная метаморфоза. Птица застыла, будто мгновенно обледенела, а ее едва заметная тень приняла четкие очертания человеческой фигуры. Тень стала расти, расти, пока не достигла размеров взрослого человека.

Скоро в сумраке курятника вырисовывалась знакомая фигура Леггорны.

Она зорко осмотрела тесное пространство, не выпуская из поля зрения ни один угол. Вот прекрасная дама остановила взгляд на чем-то копошащемся под насестом. Контур восхитительного разреза глаз стал терять очертания, волнующие губы слились в одну, пожелтели и вытянулись, образуя нижнюю часть клюва. Нос загнулся, щеки обвисли крупными, дряблыми розовыми складками.

Нежные, бархатные пальчики с французским маникюром превратились в уродливые, грубые лапы с острыми, мутными когтями. Они потянулись к беззащитному зверьку. Да, на этот раз кошка была действительно беззащитна. Потому что хитрая демоница предприняла все меры предосторожности. В одной лапе она держала острый, мерцающий во мраке старинный кинжал. А другой – газовый перцовый баллончик, который стащили для нее подданные.

Вот клюв ее приоткрылся и из него вырвался отвратительный звук, напоминающий скрип тяжелой, отсыревшей двери темницы камеры смертников. Мерзкая лапа с кинжалом резко взметнулась и не менее резко опустилась, но… замерла на полпути.

Что-то не понравилось Леггорне. Фары ее глаз засветились ярче, освещая несчастную, безропотную жертву, терпеливо ожидающую своего конца и не забывающую при этом аппетитно хрустеть большим, нежно-зеленым листом салата.

– К-о-о!!! – завопила демоница, воздев щупальца к низкому, черному потолку курятника.

– Вот именно, – ответил ей кто-то за ее спиной.

Демоница резко обернулась. Полы ее белоснежного балахона взметнулись и накрыли грязный насест. Любимый кролик деда Макара, которого уже однажды путали с Пери, подошел поближе и стал меланхолично жевать нежную кисею.

– Вы ничего не сможете со мною сделать, – проскрипела демоница.

Наконец трое отважных смогли услышать голос своего врага! Он был на удивление хриплым и писклявым.

– Я пройду сквозь вас, как сквозь пустое место. А вам еще долго будет сниться, что вы несете яйца и ищите зерна в навозе. Долго. Пока не умрете. А умрете вы скоро. Все!!! Это говорю вам я, повелительница птиц! Гусей! Фламинго! Самолетов! Крылатых ракет! Межпланетных космических кораблей! Всего, что имеет крылья!

– Тише, тише! – испугалась Лидочка. – Никуда ты отсюда не уйдешь. Мы бросим в тебя Перькой, и ты не сможешь превратится в воробья.

И девочка продемонстрировала

Леггорне отчаянно упирающуюся кошку.

– Вот вы и попались, – захрипела демоница, – вы не знали, что я захватила вот это! Я знаю! Я слышала! Это сильное оружие!

И она торжествующе потрясла над головой маленьким перцовым баллончиком. Такого поворота событий дети не ожидали. Не успели они ничего предпринять, как Леггорна зашвырнула в них своим грозным оружием, упала и прикрыла голову уродливыми желтыми лапами.

– Чего это она, – обалдело уставилась на лежащую плашмя демоницу Лидочка.

– Ой, не могу! – запричитал Костик, – повелительница летающих тарелок не умеет пользоваться газовым баллончиком! Ну, конечно, курица! Самоуверенная, глупая, хвастливая курица!

– Курица, – закричала Юлька.

– Курица! – провозгласила Лидочка, отчаяно пытавшаяся удержать брыкающуюся кошку.

Демоница подняла голову, глаза ее с недоумением смотрели на троих детей, ни капельки не боявшихся ее и совершенно невредимых. Но долго удивляться ей не пришлось. Леггорна неожиданно стала быстро уменьшаться в размерах.

«Опять превратится в тень и запрыгнет в воробья», – испугался Костя. Он обернулся, чтобы схватить оболочку птицы и спрятать, как в сказке про лягушку-царевну, но оболочки на месте не оказалось.

Когда он перевел взгляд на Леггорну, то не увидел демоницы. Вместо нее на насесте печально сидела одинокая беленькая курочка.

* * *

Экстренный выпуск местной газеты «Мелекес-панорама» разошелся в рекордные сроки. Все читали и перечитывали передовицу, в которой рассказывалось о неожиданном счастливом окончании птичьего бунта.

«Внезапно птицы утихомирились, – писал корреспондент, – воробьи опять весело заскакали по тротуару, голуби деловито закружились в поисках пропитания, домашняя птица, как по команде, построилась рядами и вернулась в родные курятники. Спецотряд не будет предпринимать экстренных мер, но на неделю задержится в городе, во избежание рецидива.»

Мало кто обратил внимание на небольшую заметку на последней странице, в которой говорилось:

«Курьезный случай произошел в саду жителей нашего города. За несколько часов целый отряд разнокалиберных пернатых свил на старой лиственнице что-то вроде гнезда, по форме больше напоминающее небольшой, уютный домик. Его сразу облюбовала хозяйская кошка. Птицы, кажется, не имеют ничего против и даже, по наблюдениям нашего внештатного корреспондента, таскают ей мышей. Что это: благодарность за неведомый подвиг или последний всплеск птичьего безумия? Кто знает!»