Перо феникса

Тимошина Екатерина

– Этот волар управляется энергией, что течет во мне. Я ключом (он показал на красный камешек) связываю себя и волар с помощью энергетических потоков. Можно сказать, что я сам поднимаю нас в воздух. Воларом могут управлять только сильные маги. Для тех, чьих сил на это не хватает, – есть родар. Он уже на колесах. Им управлять легче, так как достаточно просто толкать вперед.

– Как круто! А быстро он может лететь? Как самолет? – восторженно спросил Олег, наклонившись к Эну. Если бы его ремень не сдерживал, он бы уже точно забрался на переднее сиденье

и попробовал “рулить”.

– Все зависит от мага. Я могу нас довести до дворца за 15 минут, а это примерно 150 км. – что-то прикидывая в уме, ответил Энвери.

– А мы упасть можем?

– Ну чисто теоретически, конечно. Но практически такого не случается. Пока во мне течет энергия, мы не упадем. В какой-то момент можно просто лететь медленнее.

– А почему мы тебя понимаем? – заговорила я. Все-таки это уже давно меня волновало. – Когда я задумываюсь, то чувствую, что ваш язык отличается оттого, что мы знали. Но мы сразу начали понимать друг друга без языкового барьера.

– Когда вы попали ко мне в кабинет, то сразу оказались под влиянием специального артефакта. Он, кстати, стоял рядом с тем, что ты уже успела потрогать, – Эн ехидно улыбнулся, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, а меня от воспоминаний аж передернуло. – Благодаря нему вы быстро освоили нашу речь. Но, к сожалению, он дает возможность освоить только устную речь. А вот письменной придется обучаться. Ко мне часто приезжают послы из разных грефов. Поэтому куда проще использовать этот артефакт, чем учить их язык.

– А что такое греф? – поинтересовалась я.

– Ну наш мир разделен на 2 материка: Кларо и Оскуро. А те в свою очередь на более мелкие государства – грефы.

– Значит, страны по-нашему. – ответила я, оторвавшись от нереальных глаз мужчины, и посмотрела из окна на мир, в который мы так неожиданно попали.

Олег продолжал заваливать Энвери вопросами. Но я их уже почти не слушала, потому что куда более меня интересовало то, что происходит внизу – под нами.

– Лана, медленно убери руки и больше не трогай то, что сейчас ты трогаешь, – я вздрогнула, посмотрела на руку, сразу не заметив, как задумавшись я начала пальцами поглаживать какой-то рычажок на двери машины. Взглянула на Эна, который выглядел напуганным, и испугалась сама. – Убери руку, или мы упадем.

Я резко одернула руку, зацепив, конечно, тот самый рычаг, что-то хлопнуло, а я завизжала, хватая Олега и мысленно прощаясь с жизнью.

– Ты меня так задуш-шишь, ма-ма, отпусти! Я больше не мо-огу, – хрипя, сказал сын, а я распахнула глаза, окинула всех взглядом и заметила ехидную улыбочку на лице Эна.

И тут до меня дошло, что это была просто глупая шутка. Разозлившись, схватила свою сумку, набитую всяким барахлом, и кинула ее в довольную рожу Энвери. Машина дрогнула, подпрыгнула, и мы начали стремительно падать. Сердце подкатило к горлу, вызывая приступ тошноты, появилось ощущение невесомости, от очередного ужаса я уже не могла даже завизжать.

Когда перед моим взглядом начали мелькать

кадры из прошедшей жизни, волар перестал падать, выровняв свою траекторию и неожиданно салон автомобиля разразился заливистым смехом.

– Видела бы ты себя, ах-ха-ха, – чуть ли не складываясь пополам, ржал Эн. А мне стало так обидно, что я только и смогла прошептать:

– Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие… – я запыхтела, как сотня недовольных ежей, и отвернулась к окну, больше не желая даже смотреть на него.

– Ну прости, Лана. Ты просто сидела такая задумчивая и серьезная, что мне захотелось тебя расшевелить. – я молчала, – Согласен, шутка была глупая, но ничего другого я придумать не смог. Ты же сама сказала, что с юмором у меня проблемы… – я только отмахнулась от его попыток объясниться, продолжая делать вид, что ничего не слышу, и пялясь в окно.

Мы пролетали странные синие леса, где кроны деревьев были всех оттенков синего: от светло голубого, до почти черного. Попадались реки и водоемы (ну я так решила, что это они), вода в которых светилась, как в бассейне в Турции. Убедилась, что это действительно водоемы, когда мы пролетали огромный водопад, с которого шумно падала искрящаяся вода, я даже рот открыла от удивления.

– У вас такого нет, Лана? – неожиданно спросил меня Энвери, видимо, вся также поглядывающий на меня в зеркало.

– Светящегося водопада? Нет. У нас вообще вода не светится. А почему тут она такая? – не отрываясь от созерцания, спросила я.

– Потому что энергия воды – одна из самых мощных. Чем ее поток сильнее, тем ярче свет. Это можно заметить, сравнив стоячую воду, реку или вот этот водопад. – объяснил он.

– Да, я вчера обратила внимание, что, пока лилась в ванну вода, она немного мерцала. А в наполненной – этого уже не было видно. Кстати, надо было объяснить, как она у вас включается. Мы всю голову сломали, пока не догадались. что надо просто залезть в ванну.

– Не больно было? – вскинув брови, произнес Эн.

– Что не больно? – спросила я, чувствую, что все-таки языковой барьер у нас имеется.

– Ну голову ломать? – хитро посмотрел на меня Энвери.

Он что издевается? Да, точно издевается. Вон как лукавые искорки пляшут в его глазах. Я недовольно фыркнула:

– Нет! Это выражение такое. А как вы настраиваете температуру воды? – сменила я тему.

– Да просто подумать надо, какую температуру ты хочешь. – отвернувшись от меня, ответил он.

Вот сейчас понятнее не стало. Эй водица-водица, ты дашь мне напиться, ты дашь мне умыться – так что ли теперь придется?

– А чем вы все-таки занимались с Олегом, пока я спала? – подозрительно сощурив глаза, задала я не менее волнующий меня вопрос.

– Мы погуляли по саду, – ответил сын. – Там столько всего интересного! Тебе обязательно надо будет это увидеть.

– Заинтриговал… – протянула я и только собиралась задать еще вопрос, как меня прервали.

– Мы почти прилетели, сейчас будем снижаться. – сказал Энвери.