Перо феникса
Шрифт:
Я подошла чуть ближе, раздумывая потрогать мне ее или нет. Терять то уже нечего, из этой темницы я явно никуда не денусь. Но все-таки рукой прикоснуться мне было страшно, вдруг еще пальцы откусит. И решила жахнуть магией. Силы у меня много, взрывать я научилась легко и очень неожиданно, поэтому зажмурила глаза, нащупала в себе источник магии, собрала побольше и направила в сторону решетки. И тут жахнуло-бабахнуло, меня подбросило в воздух и хорошенько приложило об пол. А дальше что? Правильно. Снова наступила темнота…
Приходила в себя я крайне тяжело и очень неохотно. А затем я истерично
— Что ж ты за дура такая? — донесся до меня противный голос, к которому я медленно повернула голову, — Каждый ребенок знает, что нельзя бить в магическую решетку, отдача будет трехкратная! Ты что с дуба рухнула или из другого мира выпала? — каркая, зло насмехалась надо мной та самая старушка.
А я, испугавшись, вздрогнула и перестала плакать, но продолжала сидеть на полу и хлопать глазами.
— Так-так-так. А вот это уже действительно интересно, — зловеще ухмыльнулась старуха, сидевшая на колченогом стуле, опираясь на свою клюку. — Я все гадала, кто же ты такая. От тебя за версту разит сильной магией, но у наших женщин давно нет таких способностей. А твой сын вообще лакомый кусочек, — тут она натурально так облизнулась, а меня сковал дикий ужас.
— Это ты убиваешь детей? — испуганно пискнула я.
— Ну почему же убиваю? Только лишь забираю их силу. Кто ж виноват, что они не могут мне противостоять и погибают, — пожала она плечами.
А я поняла, что имею дело с совершенно больным человеком. Что ее не беспокоят муки совести, это было ясно сразу, иначе бы не погибало столько детей. Но здесь в ее глазах плясало полное безумие. Судя по ее взгляду, она наслаждается этим. Безумный человек — безумен во всем. А, значит, она будет вести себя абсолютно непредсказуемо, и чтобы мне спасти сына и выжить самой, надо вести себя точно так же. Я собрала всю волю в кулак, спрятала поглубже страх и заговорила.
— Слабые нынче дети рождаются, да? — старалась говорить максимально холодным голосом, хотя все поджилки так и тряслись.
Старуха встрепенулась и ответила:
— Ой, точно. Раньше мне силы одного ребенка хватало на 100–200 лет. А теперь что? — она плюнула на пол и растерла ногой, — А теперь лишь на несколько.
— А зачем тебе их сила? — аккуратно поинтересовалась я.
Курагари плотоядно улыбнулась:
— Ну ладно, я сегодня добрая, поэтому расскажу тебе. — а я подобралась и настроилась внимательно слушать. Сейчас любая информация может спасти всем жизнь.
— Тебя наверняка просветили, как случился разлом? — я кивнула, — Небось понарассказывали, как плохой Моргот, возомнил себя Богом, украл у них перо феникса, — я снова кивнула. — Так-то оно так, да не так.
И она рассказала то, от чего у меня заледенело все внутри.
Оказалось, что Моргот был ее отцом. С раннего детства он славился тяжелым нравом и жестокими наклонностями. Откуда в нем это было, никто не знал. Еще будучи ребенком, он издевался над другими детьми, над слугами, над животными. Его несколько раз пробовали «лечить». Тогда его отдавали в храм неподалеку от Гависта, жрецы проводили над ребенком разные исследования и опробовали каждый раз новые разработки. Магически и ментально воздействовали на его разум, пытаясь искоренить
Однажды, с позволения Богов, жрецы использовали перо феникса, чтобы попробовать исцелить его черную душу, наделить ее жизненной силой и светлой магией. И Морготу полегчало. По крайней мере на какое-то время.
Он стал таким же как все. Ни плохим, ни хорошим. Довольно обычным. Поступил в Школу Магии, познакомился там с будущей женой Готамой. Она стала его светом в окошке, рассеивала любую тьму. После окончания Школы, он поступил на службу к императору, а затем и в тайную канцелярию. Тогда было довольно неспокойное время. Все больше людей пыталось завладеть пером феникса. Они нападали на Гавист, нападали на самих фениксов. Они сплачивались в разные группировки, чтобы взять Гавист силой. И Морготу приходилось часто бывать там, участвовать в этих боевых действиях и проливать реки крови.
Тем временем Готама родила ему трех детей — одного сына и двух дочерей. Поначалу Моргот прослыл хорошим и любящим отцом, но со временем в нем что-то начало меняться.
Как выяснилось, Моргот стал больше времени проводить с повстанцами. Если раньше он боролся с ними, то теперь начал активно прикрывать и интересоваться их учениями. А учить они умели.
Они утверждали, что благодаря силе феникса, они станут жить вечно, станут неуязвимыми к любым болезням, ранам и даже магии. Любой из них может стать императором, да что императором? Самим Богом. Обретут невиданную силу и могущество. Смогут вершить любое правосудие и управлять жизнями всех людей на Альме.
И некогда, очищенная душа Моргота, стала вновь покрываться паутиной зла. И тогда решил, что именно он достоин единолично владеть пером феникса. Зачем этому миру кучка никчемных божков? Правильно, незачем. Только Моргот достоин, только он способен на это. А война еще и вернула ему любовь к чужим страданиям и тягу к мучениям. Постепенно он извел тех, чьим учениям так активно внимал. Об его пытках слагали легенды, им пугали непослушных детей, его боялись даже те, кто сам наводил ужас.
Спросите, что стало с его семьей? Да все просто, как с серийным убийцей. Поначалу никто и не догадывался с каким монстром они делят дом. Но, когда Моргот уже был не в состоянии скрыть суть самого дьявола, Готама пыталась бежать, прихватив с собой детей. Но Морготу это, конечно, ой как не понравилось. Он нашел их достаточно быстро и запер в темнице, чтобы больше никогда они не увидели белый свет.
Старуха перевела дух, встала со своего стула и, подволакивая ногу, побрела к одинокому шкафу. Достала оттуда небольшой кувшин и прямо из него выпила воды (или что там было?). Я же сидела, боясь пошевелиться. Мне казалось, что вот именно сейчас должно стать все ясно. Но старуха медлила.
— И что было дальше? — не выдержала я, жадно поглядывая на ее кувшин. Сглотнула и осмелела еще больше, — и можно мне тоже воды?
— А дальше началось самое интересное, — начала смеяться Курагари и закашлялась, отпила еще воды и протянула кувшин мне, — держи.