Перпендикулярный мир
Шрифт:
— Молодой, быстрый… Скорости захотел. Поспешать нужно медленно, чтобы кое-кого не насмешить… Но — твоя воля.
Мужик сделал вид, что не хочет больше со мной разговаривать. Закинул ружьишко через плечо, повернулся и принялся уходить.
— Эй, — окликнул я его, — где здесь дорога?
— Что, так, прямо, и пошел? — повернувшись, спросил мужик. Было видно, что он не держит на дезертиров зла. — Для скорости, что ли?..
— Какая разница, — сказал я, — когда.
— Большая, — не согласился он. — Вот тебе, к примеру, после обеда нужно выходить. Никак не раньше.
— Почему? — спросил я недоуменно.
— По
— Михаил, — ответил я. — Михаил Павлович Гордеев. — У вас проездом.
Что-то появилось в моей пустой жестяной банке, какой-то груз. Состоящий из моего имени, отчества и фамилии. И из имени, фамилии и отчества этого человека, с ружьем, брошенным через плечо: Олега Петровича Корнеева.
Словно бы посидел в классе и получил какой-то урок. И что-то, — усвоил.
— Ну что, — сказали мне, — Михаил Павлович. Не против перекусить?.. Я с ночи на ногах. Депеша пришла: забрать детей из пионерского лагеря, в виду надвигающихся обстоятельств. Вот мы их и доставили. Я — в качестве охраны, понял, наверное… Пойдем к дому, отдохнешь немного перед дорогой…
Какого черта меня просто так кормят. И ничего не хотят взамен. Вареной в чугунке картошкой, солеными огурцами, солеными помидорами, и розовым салом, порезанным толстыми кусками и разложенным на тарелке.
Ничего не требуя в замен. И не косятся на меня, — что много ем.
А я много ем. У меня три желудка, и каждый из них хочет себя насытить. Или четыре. Или один, — но очень большой.
— Нам, вроде, по нынешним временам, повезло, — рассказывал мне Олег Петрович, — мы живем на отшибе. Железка у нас, — стройка коммунизма. Которая, когда ее закончили, оказалось не очень кому нужна. Один пассажирский в сутки, и два товарных… Наши бабы даже с ягодами к нему не ходят. Потому что он у нас не останавливается.
Олег Петрович довольно рассмеялся. Но как-то злорадно… Должно быть, в свое время ему насолили чьи-то коммерческие планы.
— Ты-то вот зачем из части убежал? Отчего совершил такую непонятную глупость?.. Там поят, кормят, одевают, — ни о чем таком и думать не нужно. Всегда есть постель, и все, что тебе положено по ранжиру. Не житуха, — сказка. От такого, не бегают, — за такое держатся изо всех сил.
Я подумал: а почему?.. Даже мысли не мелькнуло, чтобы остаться. На самом деле?.. Если бы мне не нужно было в Москву, где меня поджидают у почтамта Маша с Иваном. Я бы ведь все равно смылся. На самом деле, почему?
— Интересный вопрос, — сказал я. — Не люблю, когда приказывают. И все расписано: что надевать, что есть, и чем заниматься… Наверное, поэтому.
— Значит, — сам командир, — сказал Олег Петрович, и пристально посмотрел на меня, словно примериваясь, сколько звездочек мне отвесить на погоны.
— Вряд ли, — искренне не согласился я. — У них там своя жизнь, у меня — своя… Это как говорят: у каждого психа — своя программа… Командирских наклонностей в себе не замечал… Я, скорее, поклонник равноправия.
— Вот ты даешь, — сказал, пристально рассматривая меня, Олег Петрович. — Но знаешь, наверное: никакого равноправия нигде не бывает. Или не знаешь?..
— Поэтому так меня встретили там, на железной дороге?
— Значит, не знаешь еще ничего?
— Не знаю.
— Депеша пришла из района. Смертяки у нас могут появиться.
— Смертяки? — удивился я полузнакомому слову.
— Ты из каких краев будешь?
Что не знаю таких простых вещей. Таких, как смертяки…
— Из далеких, — сказал я. — Может быть, из очень далеких.
— Тогда вот почитай, — вытащил из кармана бумажку, Олег Петрович, — чтобы быть поближе.
1. Помните, биологический робот «Смертяк» является временно ожившим, ранее скончавшимся человеком, предварительно зараженным одноименным вирусом.
2. Срок существования робота «Смертяк» колеблется от одних до четырех суток, в зависимости от разновидности вируса «Смертяк».
3. Робот «Смертяк» не может применять огнестрельного или холодного оружия. Но умело пользуется зубами и острыми когтями, которые у него отрастают… Роботы «Смертяк» обладают отличной реакцией и способностью к быстрому передвижению. Они агрессивны, и при встрече с живым человеком, как правило, первыми нападают на него… В случае успешной атаки, поверженный смертяком человек, заражается, и через какое-то время сам становится роботом.
4. Помните: робот «Смертяк» не обладает разумом, он подчиняется только инстинктам. Он неприхотлив и агрессивен… Неправильно пытаться спастись от него бегством или спрятаться. Естественный способ обороны, при встрече с роботом, — нападение.
5. Слабые места: конечности или позвоночный столб… При повреждении позвоночного столба, Смертяк обездвиживается. При повреждении нижних конечностей, — перестает передвигаться. При повреждении верхних конечностей, — перестает ими пользоваться.
6. Помните, робот «Смертяк» внешне напоминает обыкновенного живого человека, и часто пользуется этим сходством для внезапности нападения».
— Продукт генной инженерии! — заметив, что я дочитал листовку до конца, уважительно сказал Олег Петрович.
— Откуда вы знаете, что они не едят? — спросил я.
— Дополнение пришло, жена на работу взяла, они его там всей фермой наизусть учат… Конец нашей спокойной житухе, — теперь даже если никто не появится, все равно в страхе спать будем.
— Значит, как в Америке, — каждому нужно будет с кольтом ходить.
— Тебе легко так говорить, ты пришел и ушел. Нам здесь жить.
— Они, наверное, страшные?
— Никто из наших ни разу ни одного смертяка еще не видел… Ты из них — первый.
Я поперхнулся куском сала, а Олег Петрович довольно рассмеялся:
— Ими детей уже пугают… Тебе скоро ехать. Если, конечно, не хочешь поплотничать у нас, нам плотники нужны. Сейчас машина у калитки притормозит, — она в пионерский лагерь, за вещами. Доберешься на ней до лагеря, это километров сорок-пятьдесят, а там поблизости областное шоссе, тебе скажут. Оно как раз до Волги идет. Это шестьсот километров. За Волгой — Москва… Сам знаешь где, если на карту смотрел.