Перплексус
Шрифт:
Хозяином лотка был невысокий пожилой мужчина, с седыми усами, бородой и очками с разнообразными линзами, как у часовщика. Он взял картинку из её рук в свои так неуклюже, что чуть было не уронил, а потом, посмотрев на неё, удивленно спросил голосом с хрипотцой:
– Какая фотография, дочка?
– Эм... та, что у вас в руках, - не менее удивленно сказала Олла.
– Но, здесь ничего нет, - передавая рамку обратно, сообщил старик.
– Как нет? Здесь же... только что была фотография, - неуверенно пробормотала Олла, растерянно смотря на пустую рамку.
Виам
– Покажите, пожалуйста, ещё раз.
– Показать? О чем вы, молодой человек?
– отозвался тот.
– О вашем трюке, - улыбнулся ему парень.
Лицо старика озарила радость:
– Ну, наконец-то!
– воскликнул он и снова проделал этот фокус: взял рамку, притворившись, что чуть не уронил её, и ловким, почти незаметным движением, поменял предмет на прежний.
Затем, улыбка сошла с его лица и он задумался.
– Никто ни разу не заметил этого, - тяжело вздохнув, грустно сказал старик, - Мою неловкость всегда списывали на возраст и старческую неуклюжесть. А иногда даже недобро посмеивались или ругали меня, если я что-нибудь ронял. Было время, когда я мечтал, что буду пойман, и люди заметят ювелирную работу иллюзиониста, но никому даже в голову не приходило, что всё может быть не так, как кажется. Думаю, мне надо вас благодарить, что разглядели за внешностью старика пусть не такого, как раньше, но всё ещё на что-то годного человека...
Старьевщик неторопливо забил в свою трубку табак, прикурил и облокотился на прилавок. Клубы белого, густого, выдыхаемого им дыма парили отчего-то не вверх, а вниз, расстилаясь по прилавку и окутывая разложенные на нем предметы.
Сделав ещё одну затяжку, он взглянул на ребят, будто впервые их видит и сказал:
– О, молодые люди, здравствуйте. Желаете что-нибудь посмотреть?
Ребята переглянулись, не зная, как реагировать на эти слова.
– Эм... Нет, спасибо. Мы хотели бы всё же услышать историю этой фотографии.
– Какой фотографии?
– похоже, старик действительно всё забыл и не понимал о чем речь, пока, вдруг, его лицо не расплылось в широкой улыбке.
– Попались?
Ребята, хоть и оценили шутку, всё равно недовольно посмотрели на него, явно давая понять, что с фокусами пора завязывать.
Некоторое время барахольщик изучал изображение, будто предаваясь связанным с ним воспоминаниям, а потом заговорил каким-то странным, молодым голосом, словно ему не было и 20-ти лет:
– Все фотографии на лотке сделаны мной, но эта...
– Старик перевернул рамку.
– Странно... По правде говоря, я не многое могу рассказать о ней, но кое-что мне известно. Она должна быть сделана в начале XX века. Позади, - описывал он девушку на снимке, тыкая в него пальцем, - там, снизу, стоит опора. В те времена, таким штативом пользовались для удержания тела в горизонтальном положении. Это не простой снимок - это Post Mortem - посмертная фотография усопшего, - закончил продавец.
Ребята переглянулись. Виам молчал. Его лицо выглядело озадаченным. Олла почувствовала, как чем-то
Девушка не обратила столько внимания на звучание молодого голоса, сколько на словосочетание, которое употребил старьевщик, говоря о фотографии, ведь выражения «должно быть» и «должна быть» - несли в себе абсолютно разный смысл и, что важнее, обозначали разное время. Если первое говорило о предположении и свершившемся факте, то второе - о будущем действии.
– Вы сказали «должна быть», как-будто она ещё не сделана... вы нарочно так выразились?
– озаботилась Олла.
– Может быть, да, - сказал старик прежним голосом с хрипотцой.
– А, может быть, нет, - произнес он же, но голосом молодым.
– Так «да» или «нет»?
– настаивала девушка.
– Или, - хором сказали голоса.
Олла сглотнула слюну. Ей почему-то хотелось думать, что старик этот - заядлый фокусник, и он попросту их разыгрывает, однако, её мозг считал иначе. Она уже не могла остановить свои мысли, которые сами по себе начали увязывать факты с догадками и плести логические цепочки, ведущие её прямиком к невероятным заключениям. От всего этого стыла кровь.
Ей стало не по себе, а после - просто жутко, когда, старик, не отрывая глаз от фотокарточки, вдруг, сказал:
– Надо же, какая красивая. И так похожа на тебя, дочка.
– Даже не знаю, что и сказать... спасибо, - с иронией отреагировала Олла и криво улыбнулась.
Виам, между тем, рассматривал остальные фотографии, лежавшие на столе. Ему почему-то стало интересно и хотелось понять, о чём вообще думали эти люди, делая подобные снимки.
– Я не знаю, что происходит, но мне всё это не нравится, - произнесла Олла, стараясь держать себя в руках.
– Я тоже не знаю, что происходит, но и мне всё это не нравится, - повторил Виам.
– Ну, я же серьезно, - с легкой обидой в голосе бросила она, посчитав, что парень не придал её словам значения.
– Поверь, мне сейчас не до шуток, - твёрдо сказал он и показал ей другую фотографию, которую только что нашел среди остальных. На этот раз, на ней был он, но без штатива у ног.
Ни он, ни она не верили в совпадения и случайности. Этот разговор становился для них всё менее приятным, но что-то подсказывало, что он важен и, судя по фотографиям, может повлиять на будущее или... прошлое.
Ребята смотрели друг на друга.
– Что думаешь?
– спросил первым Виам.
– Нет-нет-нет, - отозвалась Олла, - я даже думать об этом не хочу.
– О чём?
– Об этой мистике, смерти и прочем. Мне всё это не нравится. Даже если здесь есть пара совпадений, что с того? Ну, похожи лица и что? Это же ерунда.
– Боюсь, это не ерунда, как мне тоже сначала показалось. У неё татуировка на пальце. Татуировка, понимаешь?
– взяв с прилавка лупу, показал он.
– Ну, вот! У меня такой никогда не было и...