Персефона для Аида
Шрифт:
Хантер выключил воду, подхватил меня на руки и отнес на кровать.
Склонившись надо мной, целовал и шептал на ухо нежности. Тишина вокруг нарушалась ли нашим рваным дыханием Время замерло. И плевать, даже если сейчас нас кто — то увидит. Его тело, мысли были сейчас здесь со мной. Я так сильно хотела его. Пусть будет больно, но это желание ощутить его полностью, чувствовать его в себе, едва можно было вынести. Мужчина припал губами к моей груди, я выгнулась ему навстречу, волна возбуждения пронеслась горячей лавой под кожей. Я содрогалась от того,
— Не смотри на них — я прикоснулась к его лицу, привлекая к себе, но он замер, словно скала. Как статуя.
— Я сорвался. Черт!
Мужчина вскочил с кровати и скрылся в ванной. Я терпеливо ждала его, укутавшись в одеяло. По спине ещё текли капли воды с длинных волос. Был слышен какой — то шум и возня. Хантер вновь появился передо мной уже одетый в джинсы.
— Прости меня, я не должен был! Я не имею права касаться тебя. Тебе было больно? Что я ещё сделал? — зрачки расширились, руки сжимались в кулаки, челюсть плотно сомкнулась. Он был зол на себя.
— Ты не помнишь?
— Нет. — голова опущена, как будто боится посмотреть мне в глаза — Ты просто был не в себе. Это не важно, я всё понимаю. Я принимаю твою темноту, Хантер. Ты не навредил мне, вернись…
Поднялась с постели, одеяло волочилось по полу.
— Я хочу, но Ортон был прав. Я не помню, что сделал тебе. Я чудовище.
— Мне плевать, даже если ты и чудовище! Но не для меня, я приму все части твоей души, даже саму темноту. Самые черные мысли и действия, всё, что касается тебя, всё что тревожит и болит, я буду рядом.
Прижала руку к его груди, туда, где билось сердце. Он накрыл мою ладонь своей.
— Ты не представляешь…
— Я не буду представлять! Ты сам покажешь и расскажешь мне всё. Я буду бороться за нас в любом случае.
Хантер легко подтолкнул меня к кровати и усадил. Сам же направившись к выходу.
— Хантер!
На секунду он замер.
— Я вернусь, обещаю. Я всегда возвращаюсь к тебе.
Я упала на кровать. Притянув ноги к груди, зарылась лицом в подушку… Хотелось заснуть и проснуться, когда рядом снова будет он… Завтра не наступит никогда…
Быстро переодевшись, спустился вниз к своей машине, которую бросил прямо у ворот. Но остановился, увидев Ортона. Он не уехал. Опираясь на капот своего автомобиля, он задумчиво смотрел вдаль. Его синие глаза остановились на пустоте перед ним. Его не беспокоил ни дождь, ни холод.
— Чего ты тут забыл?
Он медленно повернулся ко мне, но ответа не последовало. Я скривился.
— Я еду к отцу. Ты поедешь?
Повисло секундное молчание. В его глазах была неподдельная ярость, которая разгоралась как разрушающее пламя от ненависти. Это напряжение между нами росло всё больше с каждым днём. Когда- нибудь это всё взорвётся.
— В следующий раз ты
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Одним движением резко схватил брата рукой за горло и вколотил его в крыло его собственной машины. Успевшая немного затянувшаяся рана на руке треснула, моя кровь потекла по его коже, смешиваясь с дождём.
— Я не спрашиваю тебя твоего бесплатного совета! Хочешь трахнуть её? Никогда такого не будет! Она моя, слышишь?! Моя! Я нашел с кем могу разделить свою темноту, Ортон! А ты? Хочешь, чтобы она привнесла в тебя свет? Её свет только мой, как и моя темнота!
Брат начал хлопать меня по рукам. И наконец я отпустил его. Ортон бросил последний гневный взгляд в мою сторону и оскалился. Однажды мы действительно сцепимся, если так пойдёт и дальше. И это будет катастрофой.
— Я еду к отцу, а ты убирайся отсюда. — были мои последние слова перед тем как я сел в машину, захлопнул дверь и поехал на встречу к Картеру.
В доме родителей первой меня встретила мать. Она выглядела взволнованной. Я прошел мимо неё. Она пыталась остановить меня, хватая руками на плечи, напряженно выговаривая мне какие — то вещи.
— Всё потом. — грубо огрызнулся — Не думай даже останавливать меня сейчас!
Мама остановилась.
— Хантер. — в голосе беспокойство, а на лице увидел растерянность.
Ненавижу с ней так поступать, но у меня нет времени на объяснения.
— Где отец? Он кое — что обещал мне.
— У себя… Подожди. — она попыталась вновь удержать меня за руку. Бесполезно.
— Я сказал, мам, всё потом.
Отец казалось ждал меня. Во всяком случае не был удивлён моему появлению. По всему столу разложены документы, в пепельнице еще дымилась сигара. Я не думал, как я выгляжу сейчас. Мокрые волосы, рубашка прилипла к спине и груди.
— Ты знаешь зачем я тут. Твой ответ? — начал с обрыва в воду я.
Лицо отца вспыхнуло.
— Сядь! Какого хрена ты врываешься ко мне, как к себе?
— Нет, ты скажешь мне сейчас! От этого зависит моё будущее. Если ты не забыл, только благодаря мне ты сейчас дышишь. Я женюсь на Эмили, дашь ты своё разрешение или нет. Ты услышал меня? Когда — нибудь ты умрёшь, и я встану во главе синдиката.
Лицо отца покраснело и пылало от гнева. Руки вцепились в столешницу, пальцы побелели от напряжения. От гнева он начал задыхаться.
— Немедленно проваливай отсюда! Как ты смеешь говорить мне такое прямо в лицо!
— Ну уж нет! Мы заключили соглашение! — громыхнул я. — Только посмей встать на моём пути. Сегодня бойцы уже поняли, что я новый глава, не пытайся, Картер. Сегодня их вёл я, а не ты! Разговоры — это удел стариков и мужиков с хилыми руками! Я женюсь на ней, сейчас или позже.
Я был готов стоять на своём до последнего. Отец потянулся к графину с водой, а после осушил стакан полностью. Гнев заполнял его, но мне нет до этого дела.