Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы
Шрифт:
Вдруг мы оказались на краю полянки. И я сразу понял, что мы влипли, как только увидел большой земляной холм.
— Бессмертный Гефест! — прошептал Бекендорф. — Муравейник!
Мне хотелось развернуться и пуститься наутек. Я никогда прежде не видел муравейников, но от ветеранов лагеря слышал всякие истории. Холм поднимался до верхушек деревьев — четыре этажа минимум. Его стенки были пронизаны туннелями, через которые выползали тысячи…
— Мирмеки, — пробормотал я.
Так греки называют муравьев, но это были не совсем муравьи, а твари намного крупнее.
Размерами мирмеки вполне могли составить конкуренцию немецкой овчарке. Их панцири отливали кроваво-красным цветом. Глаза напоминали черные бусины. На ходу мирмеки щелкали острыми как бритва жвалами. Некоторые из них несли ветки. Другие — куски сырого мяса, откуда они взялись — мне и думать не хочется. Большинство тащило куски металла: старые доспехи, мечи, бронзовые тарелки, которые каким-то образом попали сюда из трапезной. Один из муравьев волок черный лакированный капот спортивного автомобиля.
— Они обожают сверкающий металл, — прошептал Бекендорф. — В особенности золото. Я думаю, у них в гнезде больше золота, чем в Форт-Ноксе. [2] — В голосе его послышалась завистливая нотка.
— Даже не думай об этом, — сказал я.
— Не буду, — пообещал он. — Давай-ка линять отсюда, пока…
Его глаза расширились.
Футах в пятидесяти от нас два муравья с трудом волокли в свое гнездо громадный кусок металла. Он был размером с холодильник, отливал бронзой и золотом, сбоку у него виднелись выпуклости и бороздки, а снизу торчал пучок проводов. Наконец муравьи перевернули эту штуковину, и я увидел ее спереди. Я аж задохнулся от изумления.
2
Место, где хранится золотой запас США.
— Это же…
— Тихо! — Бекендорф потащил меня назад в кусты.
— Но это же…
— Голова дракона, — с ужасом сказал он. — Да. Я вижу.
Морда была длинная, размером с меня, пасть открыта, и в ней виднелись металлические зубы, похожие на акульи. На шкуре чередовалась золотая и бронзовая чешуя, вместо глаз — рубины размером с мой кулак. Голова была словно отрублена от тела, наверное, муравьи отгрызли ее своими жвалами. Провода обгорели и перепутались.
Голова эта, скорее всего, была тяжелая, потому что муравьи с трудом тягали ее — всего на несколько дюймов за один рывок.
— Если они дотащат ее до муравейника, им помогут другие муравьи, — сказал Бекендорф. — Мы должны их остановить.
— Что?! — изумился я. — Почему?
— Это знак от Гефеста. Идем!
Я не понял, что он имеет в виду, но я никогда не видел Бекендорфа таким решительным. Он побежал по краю полянки, его доспехи сразу же слились с листвой.
Я собирался последовать за ним, но тут мне в шею уперлось что-то острое и холодное.
— Сюрприз, — объявила Аннабет прямо у меня над ухом.
Наверное, на ней была ее волшебная бейсболка, потому что Аннабет оставалась совершенно
Я попытался шевельнуться, но она сунула нож мне под подбородок. Из леса с обнаженным мечом появилась Силена. Ее доспехи Афродиты были розовыми и красными — под цвет одежды и косметики. Она напоминала Барби, вышедшую на тропу войны.
— Отличная работа, — похвалила она Аннабет.
Невидимая рука конфисковала мой меч. Аннабет сняла бейсболку и материализовалась прямо передо мной. На лице у нее сияла лукавая улыбка.
— Выслеживать мальчишек проще простого. Они шумят, как влюбленный Минотавр.
Щеки у меня загорелись. Я попытался вспомнить, не сказал ли перед этим чего-нибудь такого… Кто знает, давно ли Аннабет и Силена подслушивали?
— Ты военнопленный, — заявила Аннабет. — Сейчас захватим Бекендорфа и…
— Бекендорф!
На какую-то секунду я забыл о нем, а он так и продолжал бежать в направлении головы дракона, от которой его теперь отделяли футов сорок.
Он не заметил девчонок, не заметил и того, что меня нет рядом.
— Бежим туда! — выкрикнул я Аннабет.
Она потащила меня назад.
— Эй, пленный, ты куда это собрался?
— Смотри!
Она посмотрела на полянку и, кажется, только теперь поняла, где мы.
— Зевс милосердный…
Бекендорф выпрыгнул из-за деревьев и ударил одного из муравьев. Его меч оставил вмятину на хитиновом щитке. Муравей повернулся, щелкая клешнями. Я и охнуть не успел, как муравей вцепился в ногу Бекендорфа, и тот свалился на землю. Второй муравей брызнул чем-то вязким ему в лицо, и Бекендорф закричал. Он уронил меч и прижал руки к глазам.
Я бросился к нему, но Аннабет утащила меня назад.
— Нет!
— Чарли! — завопила Силена.
— Тихо! — зашипела Аннабет. — Все равно уже поздно!
— Что ты несешь?! — возмутился я. — Мы должны…
Тут я увидел, что к Бекендорфу спешат новые муравьи — десять, двадцать. Они подхватили его за доспехи и потащили к муравейнику с такой скоростью, что он мигом исчез в одном из туннелей.
— Нет! — Силена толкнула Аннабет. — Ты позволила им захватить Чарли!
— У нас нет времени на препирательства! — огрызнулась Аннабет. — Идем!
Я думал, что она поведет нас в атаку, чтобы спасти Бекендорфа, но она ринулась к голове дракона, о которой муравьи временно забыли. Аннабет схватила голову за провода и потащила к лесу.
— Что ты делаешь? — закричал я. — Бекендорф…
— Помогите мне, — прохрипела Аннабет. — Быстрее, пока они не вернулись.
— О боги! — воскликнула Силена. — Тебя больше волнует этот кусок железа, чем Чарли?!
Аннабет развернулась и взяла ее за плечо.
— Послушай, Силена! Это же мирмеки. Они как огненные муравьи, только в сто раз хуже. Они ядовитые. Они разбрызгивают кислоту. Они общаются с другими муравьями и уничтожают все, что может им угрожать. Если бы мы бросились на помощь Бекендорфу, они и нас затащили бы к себе. Нам понадобится помощь — и не слабая помощь, — чтобы извлечь его оттуда. А теперь — хватай за провода. Потащили!