Перси Джексон и последнее пророчество
Шрифт:
— Встретимся вечером, Джексон!
Титан вскочил на коня, развернулся и сопровождаемый своими воинами поскакал в Бруклин.
Я повернулся, чтобы поблагодарить Майкла, но слова застряли у меня в горле. В пяти метрах от меня лежал лук, а вот его владельца нигде не было.
— Нет! — вырвалось у меня.
Я обследовал обломки с моей стороны моста, вгляделся в воду внизу. Ничего!
Я закричал от злости и разочарования, и мой крик долгим эхом разнесся в утренней тишине. Я собирался высвистеть Пирата, чтобы он помог мне в поисках, но тут зазвонил
Я нажал кнопку «ответ», надеясь услышать хорошие новости. Конечно же, я ошибался.
— Перси? — Голос Силены Боргард звучал так, будто она плакала. — Отель «Плаза». Приходи как можно скорее и лучше с целителем из домика Аполлона. Аннабет… ей плохо.
Глава двенадцатая
Рейчел заключает плохую сделку
Я взял Уилла Соласа из домика Аполлона, а его родне дал приказ искать Майкла. Мы одолжили у спящего байкера «ямаху» и помчались в отель «Плаза» со скоростью, от которой у моей матери наверняка случился бы сердечный приступ. Я никогда прежде не ездил на мотоциклах, но это оказалось не сложнее, чем скакать на пегасе.
По пути нам попадались пустые пьедесталы, на которых обычно стояли статуи. Похоже, двадцать третий план действовал. Понятия не имею, плохо это или хорошо.
Нам потребовалось всего пять минут, чтобы доехать до юго-восточного угла Центрального парка, где располагалась «Плаза» — старомодный отель из белого камня с остроконечной синей крышей.
С тактической точки зрения размещение штаба в «Плазе» было не лучшим выбором. «Плаза» — далеко не самое высокое здание в городе, и расположено оно не в центре. Но отель выстроен в духе старой школы и за прошедшие годы привлек внимание многих знаменитых полубогов, таких как, скажем, «Битлз» или Альфред Хичкок, так что я решил, мы там будем в хорошей компании.
Я прибавил газу, и «ямаха» выскочила через бордюр на тротуар и остановилась у фонтана перед отелем.
Мы с Уиллом спрыгнули с седла. Статуя на вершине фонтана проговорила:
— О, великолепно! Я полагаю, что вы хотите, чтобы я и за вашим мотоциклом присмотрела?
Эта бронзовая статуя в человеческий рост стояла в середине гранитной чаши. На ней было только бронзовое полотнище вокруг бедер, а в руках она держала корзинку с металлическими фруктами. Прежде я на нее не обращал особого внимания. Но ведь и она тоже до этого со мной не разговаривала.
— Ты вроде бы Деметра? — спросил я.
У меня над головой просвистело бронзовое яблоко.
— Все думают, что я Деметра, — пожаловалась она. — Но я Помона — римская богиня фруктовых садов, но тебе-то какая разница? Малые боги никого не интересуют. Если бы вас интересовали малые боги, вы бы не проигрывали эту войну! Привет Морфею и Гекате.
— Присмотри за мотоциклом, — сказал я ей.
Помона выругалась на латыни и, когда мы побежали к дверям отеля, швырнула еще одно яблоко в
Вообще-то я никогда прежде не бывал в «Плазе». Холл с хрустальными люстрами и спящими повсюду богачами производил внушительное впечатление, но я не особо обращал внимание на все это. Две охотницы указали нам направление к лифтам, и мы поднялись к номерам пентхауса.
Верхние этажи были полностью заняты полукровками. Охотницы и обитатели лагеря отдыхали на диванах, умывались в ванных комнатах, срывали шторы, чтобы перебинтовать раны, подкреплялись закусками и лимонадом из мини-баров. Два волка пили воду из унитазов. Я с облегчением увидел, что немало моих друзей пережили эту ночь, но вид у всех был довольно плачевный.
— Перси! — Меня хлопнул по плечу Джейк Мейсон. — Мы получаем сообщения…
— Потом, — перебил я. — Где Аннабет?
— На террасе. Она жива, вот только…
Я оттолкнул его в сторону.
В другой ситуации я бы полюбовался видом с террасы. Она выходила прямо на Центральный парк. Утро был ясное и свежее — идеальное для пикника или прогулки. Да для чего угодно, только не для сражения с монстрами.
Аннабет лежала на кушетке, лицо у нее побледнело, на лице выступили капельки пота. Она дрожала, хотя и была укрыта одеялами. Силена Боргард вытирала ей лоб влажной салфеткой.
Мы с Уиллом протиснулись через толпу ребят Афины. Уилл снял бинты с раны Аннабет, и я чуть не грохнулся в обморок. Кровотечение прекратилось, но рана была глубокой. Кожа вокруг нее приобрела жуткий зеленоватый оттенок.
— Аннабет… — Горло у меня перехватило.
Она защитила меня собой. Как я мог это допустить?
— Отравленный клинок, — пробормотала она. — Как глупо с моей стороны…
Уилл Солас вздохнул с облегчением.
— Все не так плохо, Аннабет. Опоздай я на несколько минут, и было бы намного хуже. Но пока яд не успел распространиться дальше плеча. Ты полежи спокойно. Кто-нибудь, дайте мне нектар!
Я протянул ему фляжку. Уилл очистил рану напитком богов, а я держал Аннабет за руку.
— Ой, — выдохнула она. — Ой-ой!
Она так сжала мои пальцы, что они посинели, но, как и просил Уилл, не шелохнулась.
Силена бормотала ей слова утешения. Уилл наложил на рану какую-то серебристую мазь и произнес несколько древнегреческих слов — гимн Аполлону. Потом он забинтовал рану заново и неуверенно поднялся на ноги.
Лечение, видимо, отняло у него много энергии. Он стал почти таким же бледным, как Аннабет.
— Все будет хорошо. Но нам понадобятся еще лекарства, которыми пользуются смертные. — Уилл взял фирменный лист почтовой бумаги, написал на нем что-то и протянул одному из детей Афины. — Тут на Пятой есть аптека. В обычной ситуации я бы никогда не стал красть…
— А я стану, — сказал Тревис.
Уилл сердито посмотрел на него.
— Оставь в кассе доллары или драхмы, что там у тебя есть. Ситуация чрезвычайная. У меня такое чувство, что нам понадобится еще немало лечебных средств.