Персидская гробница
Шрифт:
– Я его привела, - вступилась Дебби.
– У тебя есть карточка члена клуба, верно? А у него нет. Правда, приятель?
– А приглашение?
– спросил Худ.
– Оно ничего не стоит, так что катись отсюда. Этот клуб только для американцев.
Дебби встала.
– Мы и так собирались уходить.
Бенджон поймал её за руку.
– Ни о чем не беспокойся, милая. Будешь моей гостьей. Сейчас выпьем за знакомство. А ты пошевеливайся.
Дебби попробовала вырваться, но безуспешно.
Бенджон криво хмыкнул.
– Отпусти её, - спокойно велел Худ.
Повисла напряженная
– Ты меня слышал?
Бенджон вынул сигару и провел громадной лапой по сжатым в тонкую линию губам.
– Ллойд, ты не думаешь пойти...
– к ним спешила рыжая красотка.
– О, я не думала, что у вас...
Дебби высвободила руку. Худ сухо бросил:
– Увидимся, - и они зашагали к выходу.
– Ллойд, послушай...
– не отставала американка.
– Черт, да отвяжись ты!
– рявкнул тот.
Шагая по газону, Худ спросил:
– Адрес есть?
– Он дал телефон, но только в обмен на мой. Чтобы он его потерял!
5.
Солнце клонилось к закату, когда сержант Бенджон покинул клуб "Толедо". Там народ гулял уже во всю. Он предпочитал сидеть на террасе с бокалом в руке и подружкой под боком. Впрочем, офицерские жены и дочери ему осточертели, а жена капитана Лавли сидела в печенках. Он никогда не западал на рыжих, а эта вообще была не из лучших. Ей просто нужно было затащить его в постель, а когда это наконец случилось, она принялась так орать, что он чуть не оглох. И она его совсем достала: сначала никак не могла завестись, а потом принялась ныть, что он её раздавит! Нет, знал он некую Вейр из Арканзаса, та ещё была стерва, сыпала внутрь алюминиевую пудру, чтобы трение было, как у девчонки. И сколько сопляков она так одурачила, а ведь клейма на шлюхе ставить некуда!
А вот австралийка стоит того, чтобы ею заняться. И пусть не думает, что от Бенджона легко отделаться.
Сторож автостоянки уже бежал к зеленому "шевроле". Бенджон небрежно швырнул вещи на сиденье и сел за руль, наслаждаясь подобострастными поклонами слуги, хотя как-будто даже на него и не глядел. Машина набирала скорость, и нарастало напряжение, зародившееся в Бенджоне при виде смелых прыжков лихой девчонки. Ладно, подождет, пока ему есть с кем разрядиться...
Сексуальная ненасытность Бенджона была фантастической. С ранней юности его способности по этой части поражали и даже пугали партнерш. Даже сейчас он едва мог контролировать свои плотские позывы.
В шестнадцать лет в Кэнтоне, штат Огайо, он примкнул к печально известной банде Мендозы и быстро оказался в колонии для несовершеннолетних. Полученный там опыт и закалка потом не раз ему пригодились. В ВВС Бенджон дослужился только до капрала, зато наловчился сбывать казенное имущество на черном рынке. Его обвиняли в нанесении телесных повреждений подчиненным, но доказать не доказали, зато другая история принесла ему благодарность начальства. В Германии, где он служил, грабители в британской форме пытались обчистить фургон, везущий деньги, а Бенджон очень кстати оказался поблизости. Попытка сорвалась, и бандиты прихватили всего пятнадцать тысяч долларов.
Герой-капрал вернулся на родину с "Пурпурным сердцем", отличными характеристиками и без гроша в кармане. Некоторое время он переходил
Почти два года он наслаждался жизнью, но потом погорел. Распекая Бенджона за промашку, Кэтлин назвал его ненормальным идиотом и получил в ответ крутую оплеуху. Только невероятным усилием воли Бенджон сдержался, чтобы его не прикончить. На этом его карьера в Кэнтоне закончилась. Он прекрасно понимал, что жить ему спокойно не дадут, и предпочел убраться подальше. Именно в Вэйкфилде, где он тогда обосновался, случилось то, что все равно должно было случиться.
Поначалу Бенджону подвернулось несколько выгодных заказов, потом удалось угнать грузовик с трубами, но он не вылезал из долгов, когда встретил Барбару Таскон. Ей только что исполнилось шестнадцать, и думала она только о сексе; девочка была ещё голубоглазой и грудастенькой, и Бенджон сразу положил на неё глаз.
Хотя его намерения шли куда дальше секса. Отец Барбары был крупной фигурой, владел стекольной компанией и контролировал местное судостроение. Возможность шантажа сама шла в руки.
В гостинице городка Латимер, милях в тридцати от Вэйкфилда, Бенджон с Барбарой записались как супруги. Всю ночь он забавлялся, как хотел, попутно снимая её и себя во всех мыслимых и немыслимых позах, и даже смастерил любительский порнофильм. Зная, что её родители - люди глубоко религиозные, Бенджон не сомневался, что они хорошо заплатят, чтобы избежать скандала. План его состоял в том, чтобы вывезти девчонку куда-нибудь на выходные, под каким-нибудь благовидным предлогом смыться и предложить её старикам сделку.
Водительские права Бенджона были просрочены, понадобился человек с машиной. Тогда и подвернулся парень с заправки - Эрл Спратт, который согласился отвезти их в рыбацкую хижину, в которой Бенджон свил любовное гнездышко. Место было уединенное, начни родители артачиться, девчонку можно было продержать сколько угодно.
В двух милях от дома Тасконов был пруд, где Бенджон с Барбарой несколько раз купались нагишом. Там они собирались встретиться, а машина Спратта должна была ждать за пригорком. Тому строго-настрого велели не высовываться, пока Бенджон с девчонкой не появятся. Договорились на семь тридцать, за час до захода солнца.
Вечер выдался тяжелым и душным. Воздух висел над землей, как тягучая патока. Бенджон добрался до условленного места первым, Спратт опоздал на пятнадцать минут и сразу понес какую-то чушь. Он как следует все обдумал и испугался, что их могут обвинить в похищении. Бенджон с ним заспорил. Как случается с безвольными людьми, Спратт проявил безумное упрямство и решил вообще выйти из игры. Бенджон психовал все сильнее, чувствуя, что деньги уходят из рук.
Тут мимо проезжал какой-то коммивояжер в красном "олдсмобиле". Спросив дорогу на Мэрриэт, он прекрасно рассмотрел машину и яростно споривших парней. Это решило дело - едва затих рокот его мотора, как Спратт заявил, что с него хватит, и собрался уезжать.