Персидские юмористические и сатирические рассказы
Шрифт:
Одним словом, судьба двух молодых людей, близких и дорогих мне, очень тревожила меня, но я был в растерянности и не знал, как подступиться к их родителям. Вдруг подумают: «Этот человек ничего толком не знает, приехал неведомо откуда, собственных детей не имеет, а нас учить вздумал! Какое он имеет право вмешиваться в нашу жизнь?!»
Вечером того же дня Мортаза снова пришёл ко мне.
— Ну, как дела? Какие новости принёс? — поинтересовался я.
Он изменился в лице, схватился за голову и срывающимся голосом закричал:
— Аллах свидетель, я покончу с собой! Мы называем себя цивилизованными людьми, толкуем о правах человека!.. А что в результате? Словно рабам, нам надевают на шею ярмо и живыми закапывают в могилу! Даю вам слово, я пущу себе пулю в лоб!
— Лучше дай мне слово, что оставишь эти безумные мысли,— сказал я, обняв его. — Я же, в свою очередь, клянусь завтра же сделать все
Но назавтра началась вторая мировая война. Меня разбудили раньше, чем обычно, и сообщили, что Гитлер напал на Польшу. Я стал торопливо собирать вещи, чтобы срочно вернуться обратно в Швейцарию. Однако перед тем как сесть в самолёт, я отозвал в сторону отца Мортазы и отца Амене и, набравшись храбрости, высказал им то, что считал должным сказать.
— Помните, нельзя играть судьбой детей. Сегодня молодые люди не те, что вчера, и в таком важном для каждого человека деле, как женитьба, нельзя прибегать к насилию!
Оба рассмеялись, и на сладостном моему уху исфаханском диалекте ответили мне:
— Не тревожься, брат, все будет в порядке! Мы вырастили наших детей и знаем их лучше, чем они себя. У них ещё молоко на губах не обсохло, как же могут они судить о том, что для них лучше, а что хуже, тем более в таком деле, как любовь и брак?! Они что-то где-то слышали, читали о Лейли и Меджнуне, посмотрели несколько фильмов о любви — и потеряли рассудок. А у нас бороды побелели не на мельнице, мы отдаём себе отчёт в каждом своём шаге, хорошо понимаем, что делается в мире, и, подобно опытному погонщику, знаем, где следует уложить верблюда. Мы уверены, что они будут счастливы. А пока они ещё дети, и мы обязаны думать за них. Уезжай спокойно и знай: мы не сделаем ничего такого, о чем бы потом пришлось жалеть.
Я попрощался с ними, сел в самолёт, и война на долгие годы разлучила нас.
Все это время мир был залит кровью, охвачен огнём. В нем царили жестокость и голод. Человечность, справедливость, доброта— всему этому не было места в отношениях между людьми. «Друзья не только позабыли, что такое любовь» [51] , но, казалось, заодно вычеркнули из памяти всякое представление о добрых отношениях. Каждый думал только о себе, позабыв всех и вся. Но поскольку в этом страшном мире все рано или поздно кончается, пришёл конец и войне.
51
Друзья забыли, что такое любовь— строка из сборника великого персидского поэта Саади (1203 —1292) «Бустан». Целиком бейт звучит так:
Такой в Дамаске наступил голод, Что друзья забыли, что значит любовь.Заброшенный судьбою в центр Европы, я так же, как и все человечество, облегчённо вздохнул, огляделся по сторонам и, осознав, что жив и здоров, подумал о своих близких. Как говорится, слон вспомнил об Индии [52] и, как только были открыты границы, поехал в Иран.
Если Шираз [53] именуют «родинкой на губах семи стран», то Исфахан с его Заяндерудом, бесспорно,— «свет очей Ирана». И если кто-нибудь, побывав в Иране, не посетит Исфахан, его можно сравнить лишь с тем, кто съездил в Мекку и не увидел Каабы [54] . Он будет проклят и в этом и в том мире! А потому, закончив дела в Тегеране, я помчался в родной Исфахан.
52
Слон вспомнил об Индии— т. е. героем овладели приятные воспоминания.
53
Шираз— город на юге Ирана, славится своими историческими достопримечательностями.
54
Кааба— храм в Мекке, главная святыня мусульман, место паломничества многочисленных верующих.
Узнав о моем приезде, друзья выехали мне навстречу. Ах, слезы радости после долгой разлуки — бесценный дар! Ласковые улыбки привета — отрада для взора!
Сердце моё билось, несказанная радость охватила все моё существо. Я походил
И — что больше всего обрадовало и поразило меня — среди друзей, пришедших меня встретить, я увидел Мортазу и Амене. Они стояли улыбающиеся и счастливые. Мортаза держал за руку кудрявую девочку лет шести, пухленькую и румяную, а к Амене прижимался четырёхлетний мальчик и, вытянув тонкую шейку, смотрел на всех огромными сияющими глазами. Вы сами можете представить себе, что я испытал при этом зрелище! Мы подбежали друг к другу, обнялись и расцеловались. Их лица без слов сказали мне, что жизнь у них полна радости и счастья.
Мортаза возмужал, стал представительным. Отцовство ему очень шло. А Амене, которая и всегда была очаровательна, расцвела и превратилась в прекрасную молодую женщину. Вся она светилась любовью и радостью. Она была словно распустившийся дивный цветок. Даже шрамик от пендинки [55] на губе не портил её, а придавал ей особое очарование. Мне даже показалось, что она стала выше ростом. Эта молодая пара с двумя прелестными детьми была, в полном смысле слова, воплощением счастья.
55
Пендинка(кожный лейшманиоз) — распространённая в Иране болезнь. Аналогично малярии, вызывается простейшими одноклеточными паразитами, размножающимися в организме человека.
Друзья сразу повезли меня к себе домой и отвели мне ту же самую комнату с большим айваном [56] , выходящим в сад. Мы шутили, вспоминали остроумные исфаханские анекдоты — это был один из лучших дней в моей жизни. Наконец после ужина, когда мы всласть наговорились, я, выкурив кальян, отправился в свою комнату. Все в доме стихло, я вышел на айван, сел в кресло и погрузился в воспоминания о минувшем. Как странно, думал я, Хамзе — человек образованный, много повидавший, обладающий глубокими познаниями в области психоанализа и социальных проблем, женившийся после стольких сомнений и раздумий, обращавшийся даже к гаданию и американским чудодейственным машинам, был несчастлив в браке. Он оплатил этот ложный шаг ценою долгих и мучительных душевных переживаний, не говоря уж об огромной сумме выкупа. Он собственными руками похоронил свои сладкие мечты. Теперь он кусает локти и, боюсь, никогда больше не пожелает даже во сне помышлять о свадьбе и супружестве. И в то же время Мортаза и Амене, неопытные, наивные, не знавшие даже азов любви, не имевшие никакого представления о психоанализе, грозившие покончить с собой, если свершится то, что задумали их родители, сегодня предстают перед нами радостными и счастливыми супругами. Они смеются над всей этой наукой, над социологией и психоанализом, и жизнь даёт им право смеяться и радуется вместе с ними.
56
Айван— открытая галерея, веранда, терраса.
И мне пришло на ум, что может быть, следовало бы добавить в современные учёные книги о проблемах брака ещё одну главу о том, что в этом мире все относительно и каждое научное правило, каким бы точным и категоричным оно ни представлялось, имеет исключения. Недаром говорят учёные: «Случайность есть форма проявления закономерности».
С такими мыслями я отправился спать, а когда проснулся, солнце уже стояло высоко над головой.
Хосроу ШАХАНИ
Ураган
Как и большинство наших областей, каждая из которых имеет свои специфические особенности и приметы — плодородная, нефтеносная, золотоносная, нищенская, набожная и т. д.,— наш город был ветроносным.
Почти ежедневно с самого раннего утра над городом бушевал страшный ураган, налетавший с севера. К середине дня направление ветра менялось и на нас обрушивался настоящий смерч пыли, песка и всякой всячины. Круглый год проклятые ураганы неистовствовали в нашем городе, и естественно, что ни кустика, ни деревца здесь и в помине не было. Согласитесь, что жизнь в такой дыре была сущим адом.