Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы
Шрифт:
— при следовании русских войск по узким городским улочкам казвинцам не выходить на крыши домов ввиду опасности «быть расстрелянными»;
— в случае, если из какого-либо дома будет произведен выстрел по войскам, то такой дом со всем находящимся в нем будет уничтожать артиллерийским выстрелом или «подземным взрывом».
В заключение своего приказа генерал Н.Н. Баратов выражал уверенность в том, что персидское население окажет русским войскам полное содействие «к скорейшему прекращению деятельности злонамеренных людей». И что русские войска прибыли
Баратовский приказ-обращение в известной мере возымел свое действие. Вспыхнувшие было в Казвине уличные и рыночные беспорядки утихли сами собой. Стало ясно, что командование русских войск не остановится в деле наведения прежнего порядка и спокойствия перед крутыми мерами. И что пальба в спину на городских улицах будет караться самым суровым образом. Сыграли должную роль и дисциплинированность военных людей России, отсутствие у них намерений посягать на веру и имущество персидских граждан.
В самой Персии «встречей» экспедиционных войск занимался российский посланник фон Эттер. По его настоянию до прибытия в Энзели всех корпусных сил из города Казвина в селение Кередж, всего в одном суточном переходе от Тегерана, был выдвинут авангард русских войск в Казвине — Тегеранский отряд под начальством генерал-майора Ильи Петровича Золотарева, ставшего начальником Казвинского гарнизона. Это было на всякий случай корпусное прикрытие.
Тегеранский отряд состоял из 4-го Ставропольского своднокубанского полка (все 6 сотен) при 4 орудиях 1-й Туркестанской батареи. По сути дела, это был усиленный артиллерией один казачий полк. Отряду была поставлена задача занять, с боем или без боя, селение Киги-Имам по дороге из Казвина на персидскую столицу.
Для такой роли 4-й Ставропольский сводно-кубанский полк был выбран не случайно. Он отличался в лучшую сторону своей организованностью, был хорошо «сколочен». Многие его офицеры, как, примеру, войсковой старшина Василий Венков, подъесаул Михаил Фостиков и прапорщик Степан Аленов, уже имели фронтовые боевые награды. Среди таких наград значились разных степеней ордена Святого Владимира и Святого Станислава с мечами и бантом, Святой Анны с мечами.
Но первоначально в отряд генерал-майора Золотарева были назначены большие силы: 7 конных сотен, 300 пехотинцев при тех же 4 орудиях артиллерии из Туркестана, двух пулеметах и саперного отделения (10 человек). Официально было объявлено, что отряду предстоит охрана в Тегеране миссий России и союзных ей государств.
Первое движение русского отряда вызвало в персидской столице «большое беспокойство». Одним из его первых признаков стало то, что послы Германии и Австро-Венгрии «укрылись в американском посольстве». В конце 1915 года Северо-Американские Соединенные Штаты были еще нейтральной державой, но вероятность ее вступления в ряды Антанты в перспективе уже просматривалась.
Такая мера предосторожности случайной не была. Дело состояло в следующем. В одной из своих работ советский военный историк комдив Н.Г. Корсун писал следующее:
«Как доносил
Некоторым казакам этой бригады, которым немцы щедро платили деньги и которых считали искренними своими сторонниками, были розданы деньги и оружие для организации покушения на русского начальника персидской кавалерии и на некоторых персидских офицеров.
Как утверждали (шахские. — А.Ш. ) казаки, добровольно предоставившие (своим командирам) бомбы (полученные от германской агентуры. — А.Ш. ), сигналом для общего нападения на бригаду (в месте ее расквартирования. — А.Ш. ) и погрома европейского (дипломатического. — А.Ш. ) квартала должны были послужить взрывы бомб, брошенных в ночь на 2 ноября в казарменный район бригады».
Можно считать, что германской агентурой была предпринята попытка подкупить какую-то часть Персидской казачьей бригады и спровоцировать ее на мятеж в столице. После убийства русских инструкторов мятежные шахские казаки должны были возглавить нападения вооруженной «черни» на дипломатические миссии государств Антанты, прежде всего России и Великобритании, с целью их разгрома и разграбления.
Естественно, что организаторов таких нападений интересовали, в первую очередь документы и шифры миссий. То есть готовящееся нападение на дипломатический квартал, вне всякого сомнения, было делом рук германской и турецкой разведок. О кровопролитии в таких погромах ошибаться не приходилось.
Командованию экспедиционного корпуса из хорошо информированных источников было известно о силе неприятеля, готового оказать вооруженное сопротивление отряду генерал-майора И.П. Золотарева на ближних подступах к столице и в ней самой. Это были: отряды персидской жандармерии, общей численностью 1500 человек, около полутысячи германских наемников и около сотни бежавших из Туркестана австрийских военнопленных. То есть эти две тысячи хорошо вооруженных людей нельзя было «ставить на одну доску» с племенными ополчениями кочевников.
Имелись сведения и о том, что германская агентура смогла беспрепятственно вывезти из Тегерана в Исфахан огромное количество оружия и боеприпасов: 7 тысяч ружей, немалое число пулеметов, около 2 миллионов патронов и 30 тысяч бомб (ручных гранат?). Все это хранилось в столичных арсеналах.
Ситуация вокруг столицы Персии во многом зависела не сколько от военных событий в самом Тегеране, сколько от результатов наступательной Хамаданской операции и скорейшего установления контроля за дорогой Тегеран — Кум. То есть главные прогерманские и протурецкие силы концентрировались в городах Хамадан и Кум.