Персидский треугольник
Шрифт:
В принципе бытовой газ абсолютно безвреден, просто вытесняет воздух. Ну, и еще может взорваться. Но Волк пока что не собирался включать свет. Выждав еще пару минут, он снова нырнул в спальню.
Мальчик уже не дышал. И пульс на его шее не прощупывался. Волк быстро прошел к окну и распахнул его. Дышать он начал только в коридоре, закрыв за собой дверь.
Десять минут Волк выждал на кухне. Когда он вернулся в спальню мальчика, газ уже почти выветрился, хотя характерный запах еще оставался. Но это был запах не газа, а специального вещества, которое в него добавляют в целях безопасности. Бытовой
С чувством выполненного долга Волк забрал баллон, отнес его на кухню и снова подключил к плите. Чтобы все случившееся в доме выглядело несчастным случаем, оставалось только поставить на конфорку турку, довести ее до кипения и дать сбежать…
Брюхатый аэробус «Внуковских авиалиний» наконец прорвал пелену облаков. Внизу показался укрытый сизой дымкой Тегеран. Шпили и купола мечетей торчали среди вполне современного вида зданий. Улицы, насколько можно было рассмотреть с высоты, были запружены бесконечными вереницами машин. «Вот и приехали…» – подумал Виктор и потянулся в кресле.
Двадцать минут спустя он уже покинул вместе с другими пассажирами московского рейса зону вылета, остановился и огляделся по сторонам.
На него тут же обратили внимание двое полицейских в белой форме, весьма напоминающей выцветший прикид товарища Сухова. Только вооружены исламские стражи порядка были не «наганами», а более современными «кольтами». Подошедший первым к Виктору полисмен что-то сказал на фарси. Ничего такого в багаже у Виктора не было, но он все равно напрягся. Ситуацию неожиданно разрядил один из пассажиров московского рейса – добродушный веснушчатый толстяк.
– Спрашивают – помощь нужна?.. – сказал он, ставя два своих чемодана позади Виктора.
– Да нет, спасибо… – покачал головой Виктор.
Толстяк быстро перевел его фразу, и полисмены тут же потеряли к пассажиру интерес.
– Так тебя встречает кто-то?.. – спросил толстяк.
– Да.
– Ну, тогда удачи!
Отерев взмокший лоб платком, толстяк снова подхватил свои чемоданы и направился на выход. Полицейские за это время успели отойти метров на десять. И тут из-за колонны вдруг вынырнул помятый молодой мужчина лет тридцати славянской внешности. В руках он торопливо развернул вверх тормашками плакат, на котором было написано: «Инженер Гарин».
Логинов направился к мужчине. Тот был довольно худощавым, но вспотел намного больше, чем прилетевший с Виктором толстяк. И лицо имел такое красное, что, казалось, вот-вот расплавится.
– Привет, я Гарин! – сказал Виктор подходя.
– Инженер Гарин? Виктор Павлович?
– Точно!
– Ф-фух! – быстро сказал мужчина, комкая плакат, разворачиваясь к выходу и оглядываясь на полисменов.
При этом «фухе» встречающий одарил Логинова таким ядреным перегаром, что Виктор сразу все понял. Алкоголь-то в Иране под запретом. За его употребление на подъемных кранах, слава Аллаху, не вешают, но в тюрьму сажают за милую душу…
При выходе из аэропорта торчали еще двое полицейских, так что встречающему снова пришлось затаить дыхание. В результате на заднее сиденье довольно потрепанного «Форда», ожидавшего их на стоянке, он буквально рухнул.
– Блядская страна, блядские законы, блядские полицейские! Меня Игорем зовут! Перебрал вчера, думал, не выживу! За встречу?..
В руках Игоря словно по мановению волшебной палочки появилась извлеченная откуда-то из-под сиденья фляжка. Судя по запаху, с каким-то жутким самогоном. Виктор невольно отвернулся.
Как раз в этот момент за руль «Форда» сел наконец уложивший в багажник чемоданы Виктора водитель-перс. Игорь решил, что Виктор опасается его, и тут же горячо заверил:
– Да это свой человек, три года на меня службе безопасности исправно стучит! А той на спиртное наплевать! У-у?..
– Спасибо, я пас! – осторожно, чтобы не обидеть Игоря, отстранил протянутую фляжку Логинов. – Бросил…
– Анонимный алкоголик?.. – понимающе кивнул Игорь. – Ну, тогда за тебя! На этот счет тут хорошо, конечно! Не запьешь. Только импотентом станешь…
Водитель-перс белозубо улыбнулся в зеркало заднего вида и начал заводить двигатель. Заводился тот примерно так же, как и багажник у «Форда» закрывался. Чтобы двигатель зарычал, персу понадобилось не менее пяти попыток. Игорь тем временем булькал фляжкой.
– Ик!.. – наконец сказал он. – Блядский самогон!.. Ты порнуху с собой привез?..
– Нет.
– Это зря. Без порнухи тут никак. А с Интернета качать дюже опасно, с работы выгоняют… Я только вчера двоих отправил на историческую родину. На зоофильских сайтах паслись. Нормальные мужики, но засиделись тут слишком долго без отпуска, поневоле крышу подорвет… А вообще-то страна нормальная, Витя. Килограммовый шашлык – семь баксов – пальчики оближешь. Квартиру сто метров снять – шестьдесят долларов в месяц. Коммунальные услуги вообще курам на смех – один доллар. В общем, если ты анонимный алкоголик да еще и импотент, то кататься тут можно как сыр в масле! Эх!..
За этим восклицанием последовали новые бульки. Видимо, Игорь настроился прикончить фляжку как можно быстрее, чтобы в корне пресечь ностальгию по исторической родине, где и квартиры дорогие, и шашлык жесткий, и коммуналка кусается, зато пить можно не таясь, да еще и с женщинами спать сколько влезет – без бакшишей, штампов в паспорте и прочих исламских заморочек…
Логинов тоску земляка отлично понял и отвернулся к окошку. А там посмотреть было на что. «Форд» как раз обгонял такси, на переднем сиденье которого разместилось два человека. Это в Иране оказалось в порядке вещей. Хочешь сидеть один, плати за двоих. Сколько человек набилось на заднее сиденье, Виктор сосчитать не смог, поскольку такси неожиданно утонуло в фиолетовой дымке. Вскоре в этой дымке материализовался вроде как мотоцикл. С виду чадящему и грохочущему чудовищу с равным успехом можно было дать и пятьдесят, и сто лет. За рулем его гордо восседал глава семьи, на бензобаке разместилось двое отпрысков, а сзади еще с тремя детьми сидела закутанная с ног до головы в черные одежды жена. Ей тоже с равным успехом можно было дать сколько угодно лет, поскольку, кроме глаз, ничего иного увидеть было нельзя.