Персик

Адлер Элизабет

Пич знала дорогу как свои пять пальцев. Много раз она носила записки, еду, слушала радио ВВС из Лондона. Ей будет нетрудно вывести людей из лабиринта подвала во внутренний двор. И если Лоис и Леонора отвлекут, как обещали, внимание Крюгера, план сработает как часы. Никаких осложнений не будет. Если бы только Зизи не бросился за ней. Зизи, конечно, не знал подвала, и такой маленький котенок пропадет навсегда. Обеспокоенная Пич осветила коридор с обеих сторон.

— Зизи, — мягко позвала она. — Зизи!

Мужчины выбрались из подвала по ступенькам вслед за

Пич, поставили на место плиту, надежно закрыли задвижку. Пригнувшись, они последовали за своим маленьким гидом через открытый двор к деревьям.

— Мы идем туда, вниз, — прошептала она, указывая на виллу, — но мы должны обойти вокруг, между деревьями, и спуститься с другой стороны. Тропинка слишком заметна.

— Хорошо, малышка, — шепнул один из них, — пошли! Пич уверенно пробиралась между деревьями, останавливаясь, чтобы мужчины догнали ее. Полушагом, полубегом, сделав большой крюк вокруг виллы и подойдя с другой стороны, они через пятнадцать минут уже осторожно подходили через сад к дому. Пич вспомнила американскую фразу мамы:

«Вот так новость!» — и рассмеялась.

Крупье ждал на кухне. Он переоделся в комбинезон рабочего, как и беглецы.

— Ну, — сказал он, — мы не можем терять ни секунды. Придется идти через лес и поля пешком до Сен-Максима, где приготовлены документы. А оттуда отправимся на грузовике, доставляющем молоко и овощи, — подмигнул он Пич. — Во время войны каждый должен быть актером.

Трое мужчин, бойцов Сопротивления, пожали руку Пич и сказали, что она храбрая девочка и они ее никогда не забудут. Выключив свет, Пич стояла у открытой двери, пока они, один за другим, уходили в ночь.

— Счастливо, — прошептала она им вслед.

Они с Леони сидели в тихой кухне, она потягивала молоко и ела торт. Длинные часы в футляре из светлого соснового дерева, висевшие в углу, отсчитывали минуты в тишине, и свет лампы играл на начищенных медных сковородках и кастрюлях мадам Френар. Пучки травы, заготовленные на зиму, висели на балках потолка, наполняя кухню чудесными запахами. Было так покойно, так надежно. И тем не менее за стенами дома, в ночи, подстерегала опасность. Пич вздрогнула и сделала глоток молока. Леони поймала ее взгляд и улыбнулась.

— Я не боялась, бабушка, — успокоила она.

— Я тоже, — ответила Леони. — Испугалась только потом.

Пич проговорила несчастным голосом:

— Я надеюсь, они доберутся.

— Бабушка! — вскричала Пич, вскакивая на ноги. — Я должна идти обратно в отель. Зизи. Он потерялся в подвале.

Схватив фонарь, она выбежала за дверь, прежде чем Леони смогла остановить ее.

Крюгер сел рядом с Лоис, и она отвернулась, чтобы не чувствовать его неприятного дыхания, — застарелого запаха пива, а он молча смотрел в зеркало бара. Итальянский майор, докучавший Лоис уже неделю, прокладывал себе дорогу через толпу. Остановившись напротив Крюгера, он расплескал его пиво. Крюгер, оттирая китель, зло посмотрел на майора. Конечно, тот даже не подумал обернуться и извиниться. А Лоис демонстративно избегала его. Ну, в другой раз она его не одурачит! При одном

воспоминании лицо Крюгера вспыхнуло — как он мог настолько потерять контроль над собой! Крюгер смотрел на свое отражение в зеркале — лицо было багровым от унижения. Наклонившись, Лоис что-то шептала на ухо майору и смеялась. Смеялась над ним! Повернувшись на каблуках, Крюгер в ярости направился к выходу.

В холле он вынул носовой платок и вытер вспотевшее лицо. Толпа была ему ненавистна, и он всегда был одиночкой. Краем глаза он заметил маленькую сестру де Курмон, спешащую по коридору в дальний конец отеля, к кухням. Идет искать Леонору, предположил он. Наверное, хочет кусочек торта. Все дети жадные. Он прошел через мраморный зал к дверям немного подышать воздухом, но остановился, прокручивая в голове только что увиденное. Маленькая девочка в шортах и рубашонке торопилась, а в ее руках был фонарь.

Улыбка победителя озарила его лицо, когда он шел по коридору на кухню. Если Пич взяла фонарь, значит, шла туда, где было темно, — в подвал, например.

Выходя с кухни, Леонора увидела Крюгера, направляющегося к ней.

— Что на этот раз, капитан Крюгер? — отрывисто спросила она.

— Куда она направляется? — спросил он, тяжело дыша. — Ваша маленькая сестра?

— Домой, конечно, — с легкостью солгала Леонора, — куда же еще она может идти?

— В подвал, — предположил Крюгер.

Леонора застыла. Пич обещала не искать котенка сегодня, она знала, что это опасно, даже если люди ушли. Бедный ребенок совсем растерялся… слишком много всего произошло сегодня.

— Чепуха, — сказала она. — С какой стати Пич идти в подвал?

— У нее был фонарик! — радостно воскликнул Крюгер. Он знал, что только центральный подвал был освещен. Отходившие во все стороны коридоры подвала никогда не освещались.

— Конечно, у нее фонарик, — Леонора с трудом заставила себя засмеяться. — Она идет домой на виллу, и ночью на улице темно, капитан.

— Я сам пойду на виллу и проверю, — сообщил Крюгер.

— Разумеется, вы никуда не пойдете, — взорвалась Леонора. — Я запрещаю вам делать это. Моя бабушка спит.

— Вы мне запрещаете? — Крюгер сдвинул брови.

— Я вам запрещаю и, если понадобится, добьюсь, что вам это запретит комендант. Моя бабушка нездорова и не могла принять приглашение коменданта на прием сегодня вечером. Не думаю, капитан, что ей понравится, если вы ее побеспокоите.

Леонора знала, что она на верном пути: фон Штайнхольц все еще был в плену воспоминаний о юношеском преклонении перед Леони.

— Тогда я проверю подвалы. — Крюгер решительно направился по коридору.

— Капитан Крюгер, — крикнула вслед Леонора. — Единственный ключ от подвала — у меня. И я отказываюсь дать вам разрешение осмотреть подвалы только на том основании, что вы видели, как моя маленькая сестра несла фонарь. Ваши подозрения нелепы. Я немедленно расскажу обо всем коменданту.

Леонора прошла мимо него, направляясь в бар, фон Штайнхольц вот уже два часа как был пьян. В любом случае сейчас он ничего не поймет.