Персона царских кровей
Шрифт:
Денежкин приподнялся, уставился на Иваныча мутным взглядом и простонал:
– Мил человек, рассолу бы!
– Ага, может, тебе еще и какао с чаем? – сурово проговорил участковый. – Или воды сельтерской? Колись, Денежкин, ты с дружками сельпо взял в Василькове? Имей в виду, у нас улик и без того выше крыши, так что запираться не имеет смысла!
Для того чтобы его слова вернее дошли до подозреваемого, он добавил несколько звучных и красочных выражений из числа тех, от которых краснеют даже портовые грузчики с большим трудовым стажем
– Иваныч! – Денежкин по этим выражениям безошибочно опознал участкового. – Иваныч, я тебе во всем признаюсь, только будь человеком, дай рассолу, а то, честное слово, помру!
– Ладно, так и быть! – Участковый, при всей своей грубости, не был садистом и не мог без сочувствия смотреть на невыносимые страдания Денежкина. – Ладно, так и быть, дам тебе рассола, только смотри, Леха, ты мне обещал чистосердечно во всем признаться!
Он направился было в сени, где приметил початую банку соленых огурцов, но по дороге перехватил умоляющий взгляд капитана Белкина и остановился:
– Слышь, Леха, а где Игнат?
Денежкин бросил вороватый взгляд в сторону окна, и участковый, проследив за этим взглядом, увидел Игната Сапрыкина, который, спотыкаясь и подскальзываясь, на нетвердых подгибающихся ногах убегал по огороду в сторону коровника.
– Стой, зараза нетрезвая! – завопил Иваныч и бросился вслед за Игнатом, на ходу вытаскивая пистолет. – Стой, трансмиссию тебе в глотку! Чтоб тебя инжектором придавило и шлепнуло!
Николаша, который оказался ближе всех к удирающему Игнату, бросился тому наперерез и произвел задержание по всем правилам оперативных действий, так что, когда Иваныч с капитаном Белкиным подоспели к месту действия, главный подозреваемый был уже связан и обездвижен.
Впрочем, он не оказал при задержании никакого сопротивления по причине сильнейшего похмелья.
– Колись, Игнат! – рявкнул участковый, сунув под нос Сапрыкину пудовый кулак. – Колись, а то хуже будет, ты меня знаешь! У меня разговор короткий!
– Куда уж хуже, – проныл подозреваемый. – Хуже уже некуда… Вот ведь зараза Тонька, не иначе она средство от тараканов в самогон добавляет!
– У меня тоже на этот счет имеются сильные подозрения, – кивнул участковый с сочувствием и тут же спохватился: – Не сбивайте следствие с толку, гражданин Сапрыкин! Колись, Игнат! Тебе за это, может быть, срок убавят…
– Ну, взяли мы это сельпо… – покаянно проговорил Игнат. – Да там и было-то всего ничего… Подумаешь, водки пара ящиков да сигарет несколько блоков…
– Не пара ящиков, а ровным счетом десять, – строго поправил его Иваныч. – И сигарет было не несколько, а целых пятьдесят блоков… А порошок стиральный забыл? А средство «Цунами»? А свечи ароматические? А мышеловки артикул 42 – 34-Е? Слушай, Сапрыкин, зачем тебе мышеловки-то понадобились?
– Да как-то так под руку попались… – уныло признался Игнат. – Сам не знаю, зачем…
– Ладно, Сапрыкин, с этим вопросом мы еще разберемся.
– Не, Иваныч, если ты мне кассу леспромхоза «шьешь», так это ты зря, меня тут тогда и близко не было…
– А, так леспромхоз – тоже твоя работа? – оживился участковый. – Но я сейчас о другом говорю. На тебе, Сапрыкин, убийство висит, а это – совсем другая статья и совсем другой срок…
– Убийство? – Игнат заметно побледнел. – Какое еще убийство? Я что, вчера по пьяни Леху пришиб?
– Жив твой Леха, – успокоил его Иваныч. – Жив, только с похмелья мается… А на тебе, Сапрыкин, убийство «нового русского». Того, который на твоем старом участке дом выстроил!
– Чего?! – Лицо Игната вытянулось. – Знать ничего не знаю! Я тут не при делах!
– Вчера, Сапрыкин, многочисленные свидетели видели, как вы приходили к его дому и устроили там скандал, – включился в разговор капитан Белкин.
– Ну, мало ли что скандал, – заныл Игнат. – Я там почитай каждый день бываю, потому как он мне по жизни должен… Что ж мне его – каждый раз убивать?
– Каждый раз – не надо, достаточно одного! – возразил участковый. – Во всяком случае, мотив у тебя был…
– Какой еще мотив? – заныл Игнат. – Не знаю никакого мотива! У меня и в школе по пению твердая двойка была!
– Ничего, Игнат, ты у меня сейчас на пятерку запоешь! – заверил его Иваныч. – Признавайся – ты убил Баруздина?
– Вот те крест, Иваныч! – Сапрыкин ударил себя кулаком в грудь. – Не убивал я его, мамой клянусь! Зачем мне его убивать, когда мне там завсегда деньги перепадали…
– А где вы были сегодня с десяти тридцати до одиннадцати утра? – осведомился Иван Петрович.
– С десяти до одиннадцати? – Игнат вылупился на капитана. – Так здесь был, в сарае, без этих… Без задних ног валялся!
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Вот что, Петрович… – неохотно протянул участковый, наморщив лоб и почесывая затылок. – Что-то у тебя и правда не вырисовывается… Я, конечно, человек маленький, только я Тонькин самогон знаю. Ежели они трехлитровую банку на месте оприходовали, а потом еще здесь добавили – он не то что убийство совершить, он до отхожего места самостоятельно дойти не мог. Тонькин самогон, он ведь покруче этого… оружия массового поражения!
– Однако сейчас подозреваемый пытался совершить побег… – не слишком уверенно возразил коллеге капитан Белкин.
– Именно что пытался, далеко-то не убег! И потом – время-то прошло, он уж немного очухался, пришел в себя. А утром… Утром он вряд ли на что был способен!
– А как же топор? – спохватился Иван Петрович. – На месте преступления обнаружен топор подозреваемого!
– Топор? – переспросил Иваныч. – Топор, это конечно… Слушай, Сапрыкин, у тебя топор имеется?
– Топор? – подозрительно переспросил Игнат. – Топор-то имеется, как же без топора… Без топора никак… Без топора простому человеку жить невозможно…