Персона нон грата
Шрифт:
– Отбрось ногой подальше! – скомандовал киллер.
Нестеров пинком отправил кобуру с пистолетом в сторону шкафа, на котором – он только сейчас это заметил – сидела Гертруда Францевна, каковую все происходящее здесь, кажется, нимало не волновало.
– Теперь сними бушлат! Брось его в сторону! Мажонас, продолжай держать руки на виду! Если кто дернется, сразу же пристрелю!!
Стас, выполнив очередную команду киллера, встретился глазами с его неприятным неподвижным взглядом.
– Кто ты такой? – облизнув пересохшие губы, спросил он. – Что тебе от нас нужно?
– На пол! Оба! Мордой вниз! – приказал
Сталлоне, потерпев неудачу с «архивом Пошкуса», решил все же довести это дело до конца.
Очень кстати пришлась та бумаженция с координатами «надежных людей» в Паневежисе, которую ему перед своей кончиной передал Монгол. Те ничего не знали о гибели знаменитого авторитета – когда еще обнаружат запертый в пустой квартире труп Ропши? – поэтому Сталлоне удалось раздобыть через них кое-какую любопытную информацию. Лично он с ними не контачил, ограничившись телефонным общением. Именно от них он узнал о существовании этого хутора, где живет бабка Римаса Мажонаса и его двоюродной сестры Ирмы Мажоните, тоже, по имеющимся сведениям, ударившейся в бега. Но эти люди только собирают информацию, а решать, как именно ею следует распорядиться, должен кто-то другой (в данном случае Монгол поставил такую задачу своему «семейному киллеру»).
Вот Сталлоне и решил наведаться на этот хутор, поскольку именно такой выбор ему подсказала его развитая интуиция.
Машину свою он припрятал в лесу, почти в километре от хутора.
Продвигаясь пешком по проселку, он уже почти достиг цели, когда с хутора выкатили две тачки, джип и «Нива»… Он благоразумно отступил в лес с обочины грунтовой дороги, пропустив их мимо себя. Сталлоне рассудил так: «Бабка, по полученным сведениям, живет здесь одна. Кто тогда может шастать тут по ночам, кроме бабкиного внучка и его кореша Стаса Нестерова?..» Он решил дождаться возвращения этих двух господ на хуторе, а заодно, пока они отсутствуют, поговорить по душам с остальными.
К своему удивлению, ни москвички Головиной, ни кузины Мажонаса Сталлоне на хуторе не обнаружил. От глухонемого мужика – толку ноль.
Бабка, когда он ее прихватил и приступил к ней с вопросами, сразу закосила под слабоумную: «Старая я, господин… ничего не соображаю».
А сама, между прочим, таскалась по двору с дробовиком – пришлось ее разоружать…
Ребята эти двое борзые; если бы потребовалось просто их пристрелить, тогда и огород городить не понадобилось бы… Но убивать вот так сразу их нельзя: шлепнешь, а потом от кого, спрашивается, получить сведения о шифре, без которого сейф никак не открыть?
Поэтому пришлось расположиться в доме, взять бабку Мажонаса в заложники, надеясь, что эти двое когда-нибудь да вернутся на хутор…
Стас, лежа на полу, скрежетал зубами от ярости. Когда же, блин, все это кончится!? Вроде бы отбились от «паневежских», так еще один гад на их головы свалился!..
Когда он опускался на пол, то сделал это осторожно, чтобы не стукнула о половицы рукоять «вальтера», который был у него под свитером, засунутый за брючный ремень… Одну обойму он расстрелял, вторую распечатал… Значит, в обойме «ППК» осталось два, максимум три патрона.
Но
Римас тоже имеет такую привычку – таскать ствол в разных скользких ситуациях за брючным ремнем. Так что не исключено, что и у него в загашнике что-нибудь отыщется на самый крайний случай…
– Расположились? – скривив губы, сказал Сталлоне. – Перейдем тогда к делу… Нестеров, ты вчера был в «Ханса-банк»… Не дергайся, я точно это знаю! Ты сделал большую ошибку: изменил код сейфа… Что ты на это скажешь?
Нестерову сказать в свое оправдание было нечего. Неясно только, откуда этот гад узнал не только о его визите в «Ханса-банк», но и о том, что он изменил код сейфа?.. Объяснение всему этому могло быть лишь одно: а именно наличие у него оригинала видеозаписи и второго ключа от депозитного сейфа.
Значит, не все он просчитал до конца, отправляясь в банк… промашка, однако, вышла.
– Напрасно ты молчишь, Нестеров! – сухо сказал Сталлоне. – Думай давай, как исправить ситуацию! Содержимое сейфа уже сегодня должно перейти ко мне! Код ты мне сообщишь, само собой… Зачем тебе подыхать из-за каких-то бумаженций? Но я, конечно, должен буду все проверить, и только если все сойдется – отпущу вас живыми… Ну, что молчишь?
– Думаю, что сказать.
– А разве непонятно? – удивился Сталлоне. – Сначала ты мне назовешь новый код сейфа. А потом расскажешь, что там было внутри и что ты оттуда сегодня забрал!
Он отлепился наконец от стены и толкнул хозяйку в сторону лавки, поскольку прикрываться ею теперь не было необходимости.
– Садись, старая, рядом со своим убогим! Если молодежь не станет дурить, то ты, может, еще и поживешь.
Сохранять жизнь кому-либо из присутствующих Сталлоне не собирался, – один только Нестеров в связанном виде останется для подстраховки какое-то время живым, на тот случай, если он по первому разу назовет неверный код, – но говорить об этом он, естественно, не стал.
Сталлоне сделал шаг в сторону, продолжая удерживать лежащих на полу «соколов» на мушке своей «беретты» – третьего пистолета этого образца, который он сменил за последние две недели.
На этот раз он обходился без глушителя. Зачем? Глухомань…
– Говори код, Нестеров! – резко сказал Сталлоне, огибая по дуге распростертые на полу тела. – Первым я пристрелю убогого! Потом бабку!
Твоему корешу я сначала прострелю конечности, потом отстрелю гениталии и напоследок закатаю маслину в лобешник! Ну а дальше, если не одумаешься, наступит твой черед…
Он сделал еще один скользящий шаг.
Какое-то движение – за спиной и чуть выше головы – заставило киллера инстинктивно обернуться.
А уже в следующую секунду, яростно зашипев и оскалив в жуткой гримасе пасть, кошка сиганула со шкафа прямо на голову киллеру и принялась бешено пластовать его лицо, глаза, затылок своими бритвенно-острыми когтями!..
Прежде чем Стас успел сообразить, что же произошло – сработали его рефлексы.
Киллер взвыл, крутанулся, пытаясь оторвать кошмарное существо от себя, но отодрать его было невозможно, ибо все оно состояло из зубов и когтей… и еще жуткого воя, который смешивался с его собственным.