Persona Non Grata
Шрифт:
Дача предполагаемых террористов выглядела довольно представительно: дом был в два этажа, с выбеленными стенами, с чердаком, на каждой стороне второго этажа имелся балкон, везде был установлен новенький стеклопакет.
Необычной была только одна деталь. Если остальные участки на улице были отгорожены сеткой-рабицей или невысокими деревянными оградами, то проверяемый дом больше походил на маленькую крепость с его двухметровым бетонным забором. Разумеется, каждый желает, чтобы в его личное пространство вторгались как можно реже, но в данном случае хозяева явно понимали это слишком буквально.
Так или иначе, если за массивной
— Амир, они скоро и на нас могут выйти, — молодой человек лет двадцати пяти, сидевший на большом диване в гостиной, обратился к одному из двух мужчин постарше, которые вместе с ним смотрели утренние новости по телевизору.
— Не выйдут. Раз до сих пор полиция нас не трогает, значит, не засекли. Да и я никогда ни с кем напрямую дела не имею. Меня не так легко засечь, — пригладив пальцами густую черную бороду, ответил Амир. Ему было лет сорок, родом он был из Пакистана, а в Имагинере находился в статусе беженца. На самом деле Амира звали Аднаном, но мало кто из его сообщников называл его по настоящему имени. — Кстати, Фатмир, когда твой человек заберет «хлопушки»? А то менты и, правда, могут сюда нагрянуть…
— Я с ним договорился встретиться завтра. Ночью я их отвезу, проблем не будет, — объяснил третий собеседник по имени Фатмир. Ему было тридцать, в Имагинеру он попал из Албании при помощи студенческой визы и официально числился студентом в одном из частных университетов Калиопы.
— Сани, я потом позвоню Чики и проверю, готовы ли диски и книги. Если они уже напечатаны, ты съездишь и заберешь их. Возьмешь мою машину.
— Хорошо, Амир, — ответил Сани, самый молодой из трех заговорщиков. Он, в отличие от Аднана и Фатмира, был коренным имагинерцем. Его мать была имагинеркой, а отец — саудовский араб. От него молодой человек унаследовал немного более смуглый оттенок кожи, чем обычно бывает у имагинерцев, темные глаза и волосы, и не сильно выраженную горбинку на носу.
Года три назад Сани и не предполагал, что будет дружить с этими людьми. Все начиналось совсем безобидно: посмотрев документальный фильм про религиозных экстремистов, воевавших против советских войск в Афганистане в восьмидесятые, а затем на Балканах в девяностые, в нем проснулось любопытство и ему захотелось узнать о них больше. Так он начал собирать газетные вырезки, рыться в интернете и обсуждать на форумах тему «борцов за правую веру».
Через некоторое время виртуальное общение перешло в реальное, Сани завел новых друзей, даже увлекся религией, что сильно удивило его близких, и мог часами беседовать об исламе, смысле жизни и, не на последнем месте, джихаде. Со старыми знакомыми он виделся все реже, не замечая, как в его сознание всасываются экстремистские идеи. Изменился и его внешний вид — Сани отрастил короткую бороду, перестал носить даже деревянные украшения, в его гардеробе стал преобладать черный цвет.
Вербовщиками он был приобщен к малоизвестной подпольной организации «Борцы Ислама Центральной Европы (БИЦЕ)», существующей в Имагинере с середины 1990-х годов. Со временем молодой имагинерец сумел проникнуться доверием к одному из ее главарей, во многом благодаря своим умениям обращаться с компьютером — иногда его просили что-нибудь починить или настроить компьютерную программу.
Порой он использовал Сани как секретаря и получал через него разные посылки или сообщения. Молодой имагинерец не имел ничего против, так как воспринимал Амира как авторитетного наставника. Да и за это ему всегда доставались чаевые.
— Слабых презирают. Боятся и уважают только сильных, запомните мои слова, — поглаживая бороду, начал размышлять Аднан. — Вот видите — журналисты каждый день нас обсуждают, они нас не видят и не знают, но их не покидает страх. Мы не боимся ничего, потому что с нами Аллах, и он нам дает силу, — заключил пакистанец, не отрываясь от новостей, в которых в это время шел очередной репортаж о террористической угрозе.
На деле, однако, он не был таким уж бесстрашным. Недаром есть поговорка: на Бога надейся, а сам не плошай. Когда пресса забурлила статьями об имагинерских исламистах и пошла волна арестов, Аднан решил, что не стоит слишком рассчитывать на великодушие Аллаха, и временно залег на дно, сбрил бороду, дабы выглядеть менее подозрительным, и начал менять один адрес за другим. Через пару недель напряжение немного спало, и пакистанец восстановил свой привычный распорядок дня, переехав в Визну, в дом одного из своих соратников.
Два черных внедорожника и один из бронированных грузовиков остановились у калитки частного дома, а второй грузовик поехал в обход здания, по боковой улочке, попутно высаживая группу спецназовцев, которые должны были пройти внутрь через задний вход.
Когда основная группа сотрудников ЦБТ подошла к железным воротам, в доме вдруг запищал электронный датчик.
— У нас, по-моему, нежданные гости, — Амир вскочил с дивана и подбежал к входной двери, сбоку от которой, на уровне груди, был прикреплен аппарат, похожий на домофон. Прибор был снабжен небольшим черно-белым экраном, передающим изображение с камеры слежения, прикрепленной к бетонному забору на улице. На экране было видно, как несколько человек — одни в гражданском, другие — в черном камуфляже, обвешанные амуницией — обступили ворота и делают что-то с замком, не предполагая, что их уже заметили.
— Разберись с камерой, — сотрудник в штатском скомандовал одному из спецназовцев подойти к видеокамере и обесточить ее. Тот подошел к ней и выдернул кабель из контакта, расположенного на корпусе прибора, и с экранчика домофона сразу же исчезло изображение.
— Черт, Сани, иди наверх и сотри с компьютера все файлы! Вынь все бумаги из ящиков письменного стола и сожги их в железном ведре, оно там, в туалете! Я их задержу! Фатмир, вынимай оружие! — лихорадочно прокричал Амир и подбежал к тумбочке, стоявшей в коридорчике между входной дверью и гостиной.
Пакистанец присел на колени, засунул руку под тумбочку и достал какую-то увесистую деревянную шкатулку, как оказалось, с двойным дном. Аднан быстро разобрал ее и вытащил скрытый внутри боевой пистолет.
— Они нас окружают! Фатмир, быстрей вынимай автомат и прикрой выход в задний двор! — в гостиной снова раздался писк электронного датчика, которой засек приближение спецназовцев, готовящихся проникнуть с тыльной стороны дома.
— Ну как? Сколько тебе еще возиться с замком? — командир группы нетерпеливо наблюдал за действиями своего коллеги, пытавшегося отмычкой открыть замок.