Персональное чудовище

Хант Алекс

А-я-яй, Карамелька, как неосмотрительно с твоей стороны.

Присел рядом, облокотился на подушку. Подпер голову ладонью.

Вблизи, да расслабившись, Юля казалась моложе своих лет. Меня будто перенесло в наше студенчество, когда Гагариной едва стукнуло восемнадцать.

Скользил взглядом по ее лицу, отмечая какая у нее хорошая ровная и смуглая кожа. А я и забыл, что к ней солнце пристает так легко.

Интересно, она загорает в прописанном в контракте купальнике? Актерам, кажется, нужно соблюдать определенные предписания

относительно равномерного загара.

Кашлянул, пытаясь разбудить ее, не касаясь.

Ноль реакции.

– Юлия!

– М-м-м… отстань, Славка, дай поспать.

Захохотал.

– Меня Славой еще не называли.

Девушка приоткрыла один глаз. Увидела меня, встрепенулась. Начала сонно озираться по сторонам. Поняла, кажется, где находится, и стала тереть зенки.

– Я не сплю. Я не сплю.

– Вижу.

Она вытянула вперед ноги: видимо, затекли. Последовал черед рук.

Потягушки, как у кисы. Мило.

Может, это было опрометчиво с моей стороны – предложить жить вместе?

Как бы от этого решения я сам не застонал.

Впрочем, уже поздно. Дело сделано. Она здесь. Я здесь.

Пора заниматься!

– Ну что, сонное царство, просыпаемся потихоньку. Начнем разминку, разогреемся, а потом и потянемся.

Поднялся с дивана, зазывая подопечную за собой. Я уже подготовил место в гостиной для нас двоих. И коврики постелил.

– Вставай пока в любой точке, где больше нравится. И повторяй за мной.

Нужно разбудить ее. Для этого подойдет классическая разминка. Голова, руки, ноги, приседания, отжимания. В общем, все, чтобы кровь снова зациркулировала в ускоренном ритме.

– Чуть усложним задачу. Упор лежа. – Первым принял исходную позицию. – И прыжком колени к груди. – Показал. – И обратно. Далее ноги врозь. – Снова демонстрирую. – В середину. И снова к груди. И так по кругу.

Когда мы сделали еще пару-тройку упражнений, отчего Юля задышала тяжело, я решил перейти непосредственно к растяжке.

– Будем считать, связки разогрели. Теперь им придется слегка потрудиться. Переходим на коврики.

Следующие полчаса пролетели в самых различных позах, пока я не перетащил свой коврик напротив ее, садясь и широко расставляя ноги.

– А теперь ты поцелуешь меня в пах. Точнее, попытаешься это сделать. Ну, а пока я мечтаю о неосуществимом, утыкаться между ног буду тебе сам. – Улыбнулся как можно более обаятельно. И смотрел, как красное от интенсивных занятий лицо актрисы становится еще краснее, буквально пунцовым, а глаза расширяются.

О-о-х… какие мы нежные, оказывается. И образное мышление работает хорошо!

– Ты, я смотрю, весь в мечтах, Бахтин.

– Расставь ноги. Как можно шире, как я.

Юлия с сомнением посмотрела на мой почти что шпагат. На коврик, что теперь был в опасной близости от меня, такого гибкого и наглого. На мою промежность (о, надо же, прогресс!). Как-то нервно сглотнула и вытерла пот

со лба.

– А это обязательное упражнение?

– Если ты переживаешь на счет своих подколенных связок, могу тебя заверить, что сейчас ты испытаешь кайф.

На меня взглянули так, что в глазах явно читалось: «Я переживаю по другому поводу. И тебе, скотина, это прекрасно известно!»

Сделал вид, что не умею читать такой явный посыл.

– Ну, вперед. – Похлопал по коврику перед собой.

Юля осторожно опустилась на собственный «настил». Расставила ноги. Снова посмотрела мне в район паха.

Господи, ну как малое дитя, честное слово!

Словно я прямо сейчас разденусь и начну в нее тыкать членом.

Хотелось бы, конечно, но это было бы глупо. И несвоевременно.

К тому же… потешаться, разумеется, весело, но переходить к основным действиям, когда она против? До такого я не опущусь.

– Готова?

– К чему?.. – И глазками так хлоп-хлоп, аки олень новорожденный.

Не знаю, как не заржал. И не дожал. Но решил, что пока юмора достаточно, а то сбежит трусливым зайчиком и скажет, что ноги ее не будет не только на моей территории, но и вообще на моих тренировках.

– Дай мне свои руки. И упрись ногами в мои икры.

Она, стоит отдать должное внезапно проснувшемуся мужеству, выполнила требуемое.

– А теперь падай вперед. На меня. – Я начал тянуть ее за руки, отклоняясь назад.

– А-а-ах!

Первая попытка тут же отразилась на ее перекошенном лице.

– О-о-ох!

– А представь, как круто мы звучим со стороны? – Да, не удержался! Но, черт, в тему же!

Юленька натужно, стараясь достать грудью пола, просипела:

– Таманский не упустил бы возможность потом долго припомина-а-ать.

– Он у тебя классный. Меняемся. – Переставил ноги. – Теперь можешь издеваться от души. Разложи меня!

Гагарина оскалилась и резко потянула.

Я же говорил, что буду утыкаться носом ей между ног?..

Правда, я все же отвернул голову, чтобы не смущать девочку. К тому же… была бы она голой, тут куда ни шло, а так… не стал злоупотреблять временем, которое было нужно, чтобы растянуть связки.

– Хорош. Теперь ты.

Юля, все еще продолжая изображать из себя помидорку, переставила ноги и взяла протянутые ладони.

Довел упражнение до логичного завершения, еще пару раз поменявшись ролями.

– Думаю, на сегодня достаточно.

– Кажется, у меня ноги застряли. – Карамелька со стоном схватилась за бедро. – Не свести.

Ухмыльнулся, но даже не попытался помочь. Подумает еще, что я ее лапаю. Ага, после моих более чем прозрачных пошлых шуток.

– Собирай себя по частям, а я пока займусь обедом.

– Как скажешь, мамочка. – Гагарина взяла себя за штанину, приподнимая ту от пола, и переставила на десять сантиметров к центру. Протяжно выдохнула. Повторила со второй.