Персональные демоны
Шрифт:
Гейб улыбается. Его свечение снова ослепляет меня.
— Высокие цели.
— Ой, заткнись, — говорю я, смущаясь. Я знаю, как глупо это звучит, но я всегда этого хотела. Я всегда общалась с людьми, пытаясь помочь им найти нечто общее. Как сейчас с Люком и Гейбом… хотя, похоже, единственное, что может у них быть общим, — это я, поэтому… не считается.
— И ты думаешь, что сможешь что-то изменить? — Голос Люка совершенно серьезен.
— Наверное, нет. Но никому хуже не станет, если я попробую, — отвечаю я,
— Ты сможешь многое изменить, Фрэнни. — Гейб вдруг становится столь же серьезен, как и Люк.
— Смогу? Не уверена, что мне вообще дадут шанс.
Люк и Гейб обмениваются настороженными взглядами. Они понимают, что я права.
И в этот момент Люк смотрит на Гейба с болью в глазах.
— Отметь ее.
— Ты еще тупее, чем кажешься на первый взгляд, — говорит Гейб с ироничной улыбкой, качая головой.
— Что тебя останавливает?
Лицо Гейба темнеет, и его глаза встречаются с моими.
— Меня останавливает Фрэнни.
В животе у меня что-то сворачивается.
— Ну, поймите… Как я смогу нормально жить, будучи привязанной к Небесам? Чем это лучше быть отмеченной для Ада?
Я смотрю, как Люк борется с собой.
— Всемогущий… — Он колеблется и бросает взгляд на Гейба за поддержкой. — Он не будет использовать тебя так… плохо.
— Но все же он будет меня использовать. Это больше не будет моей собственной жизнью. — Обида и гнев угрожают одержать надо мной верх. Я запихиваю их в черный ящик. — Не хочу быть ни Моисеем, ни Гитлером. Хочу быть Фрэнни.
Наконец Гейб говорит:
— Если ты будешь привязана к Небесам, я смогу защитить тебя. Весьма непросто снять отметку, и, в конце концов, они бы прекратили попытки. Если ты останешься неотмеченной, они так и будут приходить за тобой.
— Как и вы. — Сердце у меня болит. Тут нет выхода. Внезапно я ощущаю приступ клаустрофобии человека, загнанного в ловушку… страшно. Дрожащими руками я беру учебник по математическому анализу. — Ну, ребят, вы уже выучили этот материал? — меняю я тему.
Обеспокоенный взгляд Люка задерживается на мне еще какое-то время, но он все-таки поддерживает мою попытку. Он разворачивает книгу к себе.
— Над каким ты сейчас работаешь?
Я вытаскиваю книгу из-под его руки, и он отдергивает пальцы.
— Ой!
Гейб смеется.
— Ой? Да ты шутишь!
Когда Люк поднимает руку и переворачивает ее, крошечная бусинка темно-красной крови появляется на кончике его пальца. Порезался бумагой.
— Так… можешь не отвечать, — говорит Гейб.
Люк смотрит на руку с открытым от удивления ртом. Затем он поворачивается с улыбкой на лице ко мне, обнимает меня здоровой рукой и притягивает в поцелуе.
Когда он, наконец, позволяет мне отстраниться, я изучающе смотрю в его улыбающиеся глаза.
— Что я пропустила? —
Он усмехается.
— У демонов не бывает кровотечений.
Гейб бросает на нас мрачный взгляд, когда Люк отпускает меня, и я стараюсь не чувствовать себя такой виноватой.
— Как и у ангелов, — говорит он.
Я пытаюсь разобраться в себе, пока еду думой. Но у меня плохо получается. Я смертный? Я становлюсь человеком?
Я размышляю, что это может означать для нас с Фрэнни, пока она сидит в моей Шелби, положив голову мне на плечо.
Пульс стучит у меня в ушах, когда я обдумываю все открывающиеся для нас возможности. Можем мы быть вместе? По-настоящему вместе?
Но недостаток превращения в человека в том, что нить, связывающая меня с Адскими созданиями, становится тоньше. Что хорошо и плохо одновременно. Хорошо, потому что я решил, что они все — мешки с дерьмом, и я не хочу больше слышать их в своей голове. Плохо, потому что я не могу определить, здесь ли они. А если я не могу определить, здесь ли они, я не могу защитить от них Фрэнни.
Я отрываю правую руку от руля, чтобы вытащить коробочку из щели между сидениями, и обнимаю Фрэнни за плечи, держа подарок перед ее лицом.
— У меня для тебя кое-что есть.
— Что это?
— Ну, обычно это работает следующим образом: ты берешь коробочку у меня из рук и открываешь ее, — говорю я с улыбкой.
— Дурак, — бормочет она, хватая коробку и поднимая крышку. Фрэнни вытягивает распятье и смотрит, как оно покачивается у нее в руках, целую минуту.
— Надень его. Крест железный с золотой окантовкой, а Иисус из серебра и платины.
Она смотрит на меня с циничным выражением лица, стараясь скрыть озорной блеск в глазах.
— Если ты пытался затащить меня в постель при помощи подарка, этот — неверный выбор.
Я не могу не рассмеяться.
— На самом деле, это не было моим намерением, но я учту на будущее.
— Ну, так что? Это шутка? — спрашивает она, глядя на меня с опаской.
— Нет, это оружие.
— Я думала, что только у вампиров проблемы с крестами.
— О да. Но в этом случае, другая сторона не прекращает говорить, что «Иисус спасет», и я искренне надеюсь, что они правы.
— Что за фигню ты несешь?
— Каждый демон имеет определенную «слабость», заложенную в нас Королем Люцифером в момент нашего рождения, чтобы удерживать нас на коротком поводке. — Причина — его паранойя, без сомнения. — Моя — золото. Не знаю, какие слабости у Белиаса и Авайры, но это распятие сочетает в себе наиболее распространенные. Я хочу, чтобы ты его носила. И если любой из них окажется рядом с тобой, сорви его и попробуй хотя бы поцарапать их, это может ненадолго их остановить.