Персонаж с демоном 8
Шрифт:
Без спешки мы напились чаю, отдав должное сладким блинчикам с мёдом и вареньем, и Дора отправилась в игровой зал, а я, сдерживая шаг, понёс новую дозу чудес к себе.
Пришёл, уселся, положил книгу на стол. Погладил чёрную обложку. Тыц заиграл что-то мелодичное, а Ярик проныл:
– Ну, открывай уже давай!
Я медленно открыл. Прочитали на титульной странице предупреждение, перешли к вступлению. Снова читателя предупреждали и по-всякому обзывали в стихотворной форме. Я читал все буквы – за
Прочитал последнее предупреждение и пожелания весёлого сумасшествия, наконец, началось. Я с особым интересом принялся переключать слои сознания до самого низкого уровня, на котором ещё что-то понималось. Потом переключался на уровень выше и сравнивал ощущения, оценивал новые смыслы.
На третьем стихотворении я раскрыл секрет гипнотического эффета. Текст строился необычно, намеренно расстраивал двусмысленностями, полунамёками низкоуровневые функции так, что на уровне выше проходило ненавязчивое внушение, и текст «менялся».
Эти фокусы применялись не одних эффетов ради, в сочентании «кажущегося» и «настоящего» открывались новые смыслы! В результате до кульминации мне хватило всего двух страниц. Ярик даже не понял, отчего это меня так быстро припёрло, а после слияний сознания долго ошалело повторял:
– Ну, нехерассе бля! Вот нихуяссе нах!
И так раз десять-пятнадцать, пока я не попросил уже закругляться. Теперь ломающей ближнему своему кайф сволочью был я, и не сказать, что это мне совсем не нравилось.
Он прекрасно понял механику уровней сознания, их взаимодействие, но это ему ничегошеньки не давало. У него же просто один-единственный уровень. При всей своей крутизне Ярик младенец, ему ещё месяц не исполнился.
Поэтому читали дальше так: он быстро прочитывал страницу и ждал меня, пока я прочитаю медленно. Зато когда меня припирало, он получал нахаляву прорву неожиданных смыслов и тащился прям как малолетка. Тогда уже я ждал, когда его отпустит.
Меня тоже нехило плющило, и после третьего захода мы взяли короткий тайм-аут для практики на эльфийском и игре на дудочке. Сыграли пару пьесок, попытались объяснить Тыцу, отчего нас так прёт. В результате вынесли ему мозг, он послал нас нахер, и мы вернулись к книге.
Вот прошли мы три полных круга от начала до перерыва, и во время очередной паузы у меня в голове прозвучал смущённый голос Дёмы:
– Сеньор! Вих! Ты не спишь?
Я по привычке определил время – начало двенадцатого. Нормально они гуляют!
– Не сплю, Дёма. Что случилось? – ответил я парню ровным тоном.
– Тут у нас возчик напился! – доложил мой оруженосец. – Мы едем на его экипаже, Вигги правит, я показываю дорогу, а возчик в экипаже лежит. Я не знаю, что делать с лошадью, когда приедем. Мы уже почти приехали.
– Рулите к служебному входу, – ответил я. – Я вас встречу.
– Хорошо, сеньор, – с облегчением подумал Дёма.
Вот и удачный случай опробовать очки. Я взял магические окуляры,
Ребята подъехали ко входу, спрыгнули с козел и Дёма, зачем-то указав на кибитку, сказал:
– Вот.
Я подошёл к экипажу, распахнул дверцу. Колюня лежал на полу между сденьями мордой вниз. Я взял его за ногу и потащил наружу. Дёма и Вигги подхватили тело и не дали ему сильно удариться об землю. Я ногой перекантовал его на спину, тело сопело с вызывающим безразличием.
Достал и нацепил очки, принялся разглядывать его вооружнным магией взглядом. То, что раньше казалось серенькой дымкой, оказывается, состояло из чётких, пусть и тоненьких линий. Я легко выделил активный в данный момент контур и обозвал его условно «похуизмом». Он пересекался и конфликтовал с другим явно доминирующим контуром. Я предположил, что это линии страха, и мысленно их подёргал.
Колюня вдруг сжался в позе зародыша, подскочил и сразу бухнулся на корачки, подвывая:
– Не виноватый я, хороший господин! Пощади!
Блин, слова же не сказал! Однако, метод, кажется, работает. Я ради профилактики рецидивов мысленно слегка примял и затёр чрезмерно разросшийся «похуизм». В принципе, следовало разобраться и с другими линиями. Но это не к спеху и не очень-то важно. Мне от бедняги нужно лишь, чтобы он серьёзней относился к своим обязанностям.
– Распрягай. Лошадь привяжи к экипажу. Задай ей овса и охраняй, чтоб не увели. Спи рядом, где вздумается, только не в салоне, – проговорил я тоном автомата. – Это ясно?
– Ясно, хороший господин! – воскликнул Колюня, преданно глядя на меня.
Я обернулся к ребятам и сказал:
– Ну, пойдёмте в дом.
Вместе мы поднялись на второй этаж. Я мысленным усилием отомкнул дверь в комнату волшебниц. Открыл, благодушно проговорив:
– Располагайтесь. Дёма, согрей девушке воду для душа, ну а где кухня, вы видели. Спокойной ночи.
Ребята тоже пожелали мне спокойной ночи, и я вернулся в кабинет. К волшебной книге! Пусть спокойной ночи мне не светит, не спится что-то, но я ж и в земной жизни с такой книжкой хрен бы стал спать!
Я снова уселся в кресло, и мы с Яриком окунулись в текст. С каждым новым подходом времени на погружение уходило больше и таращило сильнее. Опять нам потребовался более продолжительный отдых уже после каждого раза.
Тыцу мозг разнесли в сопли, и вынуждены были отдыхать за игрой на дудке, в шашки, немного разминались – позвоночник у Ярика уже полностью восстановился. Он всё-таки поймал меня своим «ударом молнии» в табло и сломал нос сволочь! Превозмогая боль, я поправил хрящи, пока сильно не распухло. Заморозил недопитую Жужей воду в кастрюле и читал, приложив к шнобелю компресс.