Перспектива смерти
Шрифт:
– Ты где живешь?
– Я квартиру снимаю. На Вавилова.
– Назови адрес. На всякий случай.
– Вавилова Сорок семь восемьдесят.
– Ты один живешь?
– Ну, как сказать…, – замялся Алик.
– Скажи, как есть.
– Да понимаешь – есть, у меня женщина. Русская. Она, на рынке работает. Так вот с ней иногда встречаемся.
– Хм, она у тебя постоянно живет?
– Нет, что ты. У нее своя квартира. И сын, сын понимаешь. Но иногда она у меня ночует.
– Ладно, ты не стесняйся.
Алик назвал номер. Поляков забил его в электронную память своего телефона.
Кавказец смотрел на Виктора и поглаживал пакет с деньгами. Поляков тяжело вздохнул и открыв дверку, тихо сказал:
– Ладно. Пока сделай вот что. Поедешь сейчас и смотри в зеркало. Постарайся по городу петлять. Мало ли что. И на рынке делай и веди себя так – как я сказал. Все. Мне звони лишь, в крайнем случае. В крайнем. Понял? И с деньгами поосторожней.
Поляков, вылез из автомобиля и быстрым шагом, не оглядываясь – двинулся к крыльцу РУБОПа.
– Вера Николаевна. Вера Николаевна. Поймите. Мне некогда разговаривать с вами об наших отношениях с Ольгой. Просто не когда!
Поляков сидел в мягком уютном кресле. Мать Ольги Сечиной – пышная большегрудая женщина, которой было за шестьдесят, но которая старалась выглядеть на сорок – сидела, напротив.
Вера Николаевна была тем человеком – которого можно было, смело назвать совестью поколения. Она придерживалась пуританских взгляд в отношениях мужчины и женщины, и терпеть не могла разговоров – о бизнесе политике.
Решительная и властная Вера Николаевна всю жизнь проработала адвокатом. Даже при Советской власти имела не плохие заработки. В материальном плане была человеком обеспеченным. Ее покойный муж был одним из секретарей крайкома КПСС. Может быть, поэтому Вера Николаевна не переваривала новую власть и новое мышление в головах у людей. Нельзя сказать, что она была яростной коммунисткой. Просто Вера Николаевна очень отчетливо ностальгировала по старому строю. Ведь он ей дал практически все.
– Вера Николаевна, поймите, мне некогда.
– Перестаньте, Виктор! Перестаньте! Ради этого вы можете уделить мне несколько минут. Всего лишь несколько минут. Если конечно вам не безразлична моя дочь. А мне, видите ли, не безразлична судьба моего ребенка! Не безразлична!
– Конечно, мне не безразлична судьба вашей дочери. Если бы была безразлична – я бы сюда не пришел.
Вера Николаевна подозрительно посмотрела Полякову в глаза. Хмыкнув, она смерила его оценивающим взглядом. Виктору даже захотелось поджать ноги. Ведь, Сечина старшая, рассматривала даже его носки.
– Ну, тогда скажите, как так – если вам не безразлична судьба моей дочери – вы ее с легкостью отпускаете в командировку?! Вы ведь сказали, что она уехала
– Да, так, – в очередной раз соврал Поляков.
Минутой раньше, ему пришлось сказать, что Ольга в командировке. Не говорить же было – что Ольга просто пропала и ее, скорее всего, похитили. Но Сечина старшая, к этой новости о «неожиданном, добровольном» отъезде дочери, отнеслась с большим подозрением.
– И куда, и зачем? Позвольте вас спросить?
– Она уехала по делам. У нее ведь бизнес. Уехала в Москву. На пару дней. Неожиданно. Я и сам до последней секунды не знал. Она мне позвонила буквально из аэропорта. Вот и все.
– Хм, что-то мне мало верится. А почему тогда она мне не позвонила? Я вон смотрю и чемодан ее тут. И вещи! С какими-то это она уехала вещами? Как так? Что-то вы скрываете!
– Да ничего я не скрываю. Ничего. Она взяла нашу сумку спортивную. И все. А вещи у нее есть кое-какая одежда и там, у меня дома… – Поляков понял, что проговорился.
Вера Николаевна тяжело задышала и прошипела сквозь зубы:
– Так, я так и подозревала, что она ночует у вас. И вот – точно! У нее оказывается, в вашей квартире есть и вещи! Любопытно! Может, вы скоро жить постоянно будете? Даже не расписавшись официально? Давайте! Почему бы нет! Новые нравы! Новая страна!
– Но зачем вы так! вера Николаевна! Мы распишемся! Распишемся – обязательно распишемся!
– А вот тогда распишитесь – тогда и спите! А так нечего вон ерундой заниматься!
– Вера Николаевна, а ведь мы не дети уже! Нам уже за тридцать! Уже Ольга и замужем побывала! Что вы к ней как к маленькой девочке?
– Да! Побывала! – Вера Николаевна вскочила с дивана, и картинно заломив руки – так что хрустнули суставы – подошла к окну.
Она стояла – словно старая актриса на сцене провинциального театра. Эдакая – чеховская героиня. Монолог для одного зрителя.
– Да, как вы там заметили – она успела побывать замужем! Успела! И не смейте ее этим укорять!
– Да я и не…, – попытался оправдаться Поляков.
Но Вера махнула рукой и не дав ему договорить – продолжила:
– И нечего ее упрекать! Знаю я вас! Кстати – ее бывший супруг – очень хороший человек! Очень! И я вам честно признаюсь – я была против их развода! И сейчас я с ним поддерживаю очень хорошие отношения и скажу вам больше,… мечтаю, что бы она вернулась к нему! А не выходила за вас, замуж!
– Спасибо хоть на честном слове! – обиделся Виктор.
– А вы не обижайтесь Виктор. Не обижайтесь! Если разобраться, что вы можете дать Оле? Что? Вы милиционер. Вы постоянно как я понимаю на работе. Да и работа у вас – опасная. В любую минуту убить могут. Да и нечего хорошего в вашей работе нет. Ловите людей – сажаете их в тюрьму! Я ведь всю жизнь сталкивалась с вашим братом!