Перспектива смерти
Шрифт:
– Все Поляков, одевай, обувь и пошли. За мной.
Виктор, поднял с пола ботинки и напялил их на ноги. Обувь была холодной. Скорее всего, ее, только, что принесли с улицы.
– А где носки? – язвительно спросил Виктор.
– А, что внутри нет? удивился Свешников.
– Нет. Странно будет все это как-то. Найдут меня убитым. А носков на оборотне нет. Не свяжется картинка. Под сомнение все попадет.
– Вот козлы! – Свешников вслед ругнулся трехэтажным матом.
Погрозил кулаком куда то, в сторону двери. Поляков встал с постели. Он закурил
– Эй, Витя. На ходу не курить. Не надо. Я тебя знаю. Ты ловкий черт. Кинешься – сигаретой в глаз. Не хочу. Сигарета – это же то же оружие. Я ведь знаю все эти тонкости. Ты, что забыл, я все это тоже проходил. Брось.
Поляков бросил окурок и медленно растоптал его на полу. Искорки еще долго не хотели угасать.
Свешников стоял и смотрел. Ухмыльнувшись, он достал, откуда-то из кармана пистолет и передернув затвор – кивнул стволом в сторону Полякова:
– Витя. Короче. Стреляю я метко. Сразу пулю в затылок. Не каких фокусов. Не какой жалости у меня к тебе нет. Пойми это – иди и не дергайся.
Поляков пожал плечами. Он напряг свои бицепсы – готовя их к самому неожиданному. Надо разогнать в мышцах кровь. Напряг икры и незаметным движением потер бедра руками.
– Слушай Паша. А если я вот возьму и кинусь, пристрелишь меня – сорвется план. Придется тащить мой труп в другое место. Эксперт этой поймет. Даст заключение о подставе. Все сломается. Вся эта ваша, игра. Смотри. Мне ведь, терять нечего.
– Кидайся. Мне вообще насрать. Пристрелю. Труп в Енисей. Есть запасной вариант. Но и самое главное – учти. Ты не увидишь ее. А ведь ты, так надеешься. Выбирай. Варианты, как говорится – есть всегда.
– Варианты говоришь? – ухмыльнулся Виктор.
Он понял, Павел на провокацию, не поддастся. Его не сломить, всей этой ерундой. Он опытный опер. Знает, что делает. И все давно посчитал. Да – вариантов нет.
– Хорошая перспектива смерти – как говорил, Евгений Петрович. Так ведь? Помнишь? А Паша? – Виктор двинулся к двери.
Свешников пропустил его вперед и шел в двух шагах. За дверью Поляков непроизвольно зажмурился. Яркий свет резал глаза. Неожиданно его кто-то подхватил под локоть. Неизвестный прижал его к стене. Грубо дернул за руки, и заведя их за спину – надел наручники. Железные браслеты больно сдавили запястья.
– А, полегче, нельзя? – спросил Виктор.
– Нельзя, – буркнул человек за спиной и сильно толкнул Виктора в спину. – Шевели копытами!
Его вели по коридору. Виктор понял, что это большой дом. Скорее всего, один из особняков этого элитного поселка. Двух, а то и трехэтажный. Коридор был не длинным – наверх вела лестница. Крутая, пятнадцать ступенек. Поляков их сосчитал специально. Впереди дверь, из орехового дерева, судя по всему – дорогая. Значит, они и впрямь, в элитном коттедже. Значит, не ошибся – его держали в подвале.
Дверь толкнул ногой.
– Осторожней копытами пинаешься. Обшивку поцарапаешь! – буркнул его конвоир из-за спины.
– Да пошел ты! – огрызнулся Виктор и тут же получил между лопаток удар чем-то
Застонав, он на секунду остановился и попытался развернуться. Но конвоир не позволил ему это сделать – врезал ногой по ягодицам и толкнул в спину:
– Шевели копытами!
Его провели по еще одному коридору. На полу дорогая ковровая дорожка. Ботинки по ней ступали мягко и почти бесшумно. Большая двухстворчатая дверь с рифленым, цветным стеклом. Конвоир приоткрыл ее и затолкнул Полякова в комнату.
Огромная – она была похожа на апартаменты, какого ни будь – английского лорда. Массивная темная мебель из дуба. Картины на стенах в золотых рамках. На полу огромные ковры, шкура белого медведя. Большой блестящий длинный стол. Головы животных на стенах. Латы средневекового рыцаря в углу – блестели, словно музейный экспонат. В стене был сделан большой камин. В нем потрескивали дрова. Возле камина стояло несколько огромных кожаных кресел. Полякова подвели к одному из них. Конвоир пихнул его в спину, и Виктор не произвольно плюхнулся в это большое седалище.
– Сиди тут! – приказал он.
Виктор оглянулся и посмотрел в лицо провожатому. Это был молодой парень лет двадцати пяти. С короткой стрижкой и угрюмым лицом. Поляков раньше никогда его не видел. Внешность конвоира была ему не знакома. Парень зло улыбнулся и процедил сквозь зубы:
– Что пялишься? Морду, мою запомнить пытаешься? Запоминай. И знай, сука, я тебя лично в расход пущу.
Поляков немного удивился такой ненависти конвоира. Парень прямо кипел от негодования. У него от злости даже тряслись руки.
В этот момент прозвучал мягкий и знакомый голос.
– Удивлен Витя, что у этого человека такая неприязнь к тебе?
Поляков чуть было не упал с кресла – благо, что это сделать было почти невозможно. Перед ним стоял никто иной – как Павел Степанович Безбородько. Его непосредственный начальник и самый близкий друг покойного полковника Саблина.
– Павел Степанович? – еле выдавил из себя Поляков.
Безбородько кивнул головой и сел в кресло, напротив. Затем посмотрел на конвоира и махнул ему рукой. Тот схватил Полякова за плечи и повалил на бок в кресле – затем расстегнул наручники, но одну руку освобождать не стал, а пристегнул стальные браслеты к рядом стоящему массивному чугунному столику, на котором возвышались бутылки с коньяком, джином и вином. Виктору пришлось сидеть и пригибаться – ножка, к которой пристегнули его руку, была короткой. Поляков сидел и смотрел на Безбородько снизу-вверх. Тот покачал головой:
– Неудобно, Витя. Знаю. Но, что поделать. Береженного, как говорится – Бог бережет. Безопасность превыше всего. Ты у нас парень шустрый. Ты кстати удивлен, почему этот молодой человек – так резок с тобой. Очень все просто. По твоей вине убит его брат. Тот гаишник, которым ты прикрылся на дороге. А его друг нечаянно выстрелил в него. Кстати и он тоже ранен. Ты ему прострелил ногу и ключицу. Но, слава Богу – рана не очень серьезная. Жить будет.
Поляков с ненавистью посмотрел на своего шефа.