Перст судьбы
Шрифт:
— Лукас Гастингс — один из ваших пилотов, я правильно поняла? Я хочу знать, нет ли от него каких-то вестей. Его самолет должен был вернуться несколько часов назад.
Он смотрел на нее, размышляя.
— А вы кто — родственница?
Случилось что-то серьезное, раз он задает такой вопрос. Комната покачнулась у нее перед глазами.
— Не родственница, но я его друг. Пожалуйста, скажите мне, в чем дело, — в ее голосе звучала мольба.
Он теребил мочку уха.
— Как вы сказали — кто вы?
— Меня зовут Андреа Мейерс, я пастор той
— Вы — пастор? — Он явно не верил своим ушам. Глаза его оценивающе заскользили по ее фигуре. Она вспомнила, что на ней теплая куртка и джинсы, а под расстегнутой курткой — только спортивная рубашка.
— Я вас очень прошу, — умоляла она, ей хотелось заплакать и в то же время тряхнуть изо всех сил этого бесчувственного болвана. Теперь ясно было, каким тоном он отвечал, когда звонил Кейси.
Наконец он, видимо, понял ее отчаяние, потому что, бросив: «Минуточку», исчез в комнате за стеной. Через несколько секунд он появился и изрек:
— Я нарушаю правила, но — черт с ними. Пройдите в то помещение, там один парень вам все расскажет.
Объятая страхом, Андреа обогнула стойку и вбежала в заднюю комнату, а ее сердце уже стучало как молот. Трое мужчин в летной форме о чем-то совещались, но, когда она вошла, замолчали. Один обернулся.
— Люк!! — не веря своим глазам, закричала Андреа. Это был возглас облегчения и радости, который она не смогла сдержать. — Ты жив! — Поняв, как она выглядит со стороны, девушка покраснела. — Извините, я не знала, что... — начала она, заикаясь от смущения. Она увидела, что Люк не просто смотрит на нее, а разглядывает ее, пожирает глазами, не думая о том, что они не одни. — Вы не приехали на тренировку, и ребята попросили меня узнать, что случилось, — наконец-то закончила она.
— Я очень рад, что ребята по мне соскучились, — ответил Лукас. И добавил после паузы: — Расти, Сэм, познакомьтесь, это пастор Мейерс.
Они пожали ей руку, а рыжеволосый Расти обошел девушку со всех сторон, разглядывая ее.
— Если бы в нашей церкви был такой пастор, я, пожалуй, начал бы ее посещать, — сказал он.
Андреа засмеялась, несмотря на свое смущение. Она старалась не встречаться глазами с Лукасом, но другие два летчика смотрели на нее и Гастингса с живым интересом, и это смущало ее еще больше. Им что, совсем нечего делать? — думала она.
— Я думаю, было бы неплохо, — сказала Андреа Лукасу, — если бы вы сообщили Кейси, что с вами все в порядке. До того, как вы отсюда уедете. — И добавила: — Он к вам очень привязан.
— Отличный парень, — сказал Лукас, улыбнувшись так, как она любила. — Я ему только что звонил, мы договорились провести завтра утром тренировку вместо сегодняшней. А он сообщит всем остальным.
У девушки вырвался вздох облегчения.
— Слава Богу, они сегодня будут спать спокойно.
— Вот это как раз то, чего мне очень не хватает, — ответил Лукас. Слегка потянувшись, он придвинулся к ней поближе. — А не
Под глазами его появились морщинки, вызвавшие у нее сострадание. Андреа жаждала узнать, что случилось с Лукасом, что его так задержало, но она решила повременить с вопросами.
— Конечно, хочу. Что нужно делать?
— Не могли бы вы забросить меня домой, по дороге к себе? Я собирался попросить одного из этих типов, но они оба будут работать еще пару часов.
Ноги у нее подкосились.
— А что с вашей машиной?
— Ничего, она просто на обслуживании. Я не успел ее взять, а автосервис уже закрыт.
— Я с удовольствием вас отвезу, если вы не возражаете делить переднее сиденье с настольной лампой.
Глаза его заблестели.
— Ну что ж, погнали? Домой!
Он надел куртку, одновременно говоря «до свидания», сжал рукой локоть девушки и вывел ее из комнаты. Молодой летчик попрощался с ними. Обняв Анди за талию, Люк повел ее к машине.
Она даже не пыталась выскользнуть из объятий: после всех ее страхов, сомнений в том, жив ли он, было приятно идти вот так, чувствуя рядом его сильное тело.
Лукас изобразил на лице комическое удивление, увидев, что творится внутри машины. От сидений и пола до самого потолка в ней лежали простыни, полотенца, одеяла и складные стулья; стоял карточный столик, корзина с посудой и пресловутая настольная лампа. Присвистнув, Лукас проделал гимнастический трюк, с помощью которого уместился на переднем сиденье, поставив лампу между ног. Потом посмотрел на нее с укором:
— Почему вы не сказали, что переезжаете? Я бы помог.
— Но я не переезжаю. Просто у Херба Уилсона на прошлой неделе был пожар. Сгорело все, он живет пока что у отца Пола. Андерсоны предложили ему жить у них во флигеле, но в нем нет мебели. А я уже пару дней собираю у прихожан вещи — кто что может пожертвовать. Завтра он переедет.
Лукас стал серьезным.
— Я слышал об этом пожаре по радио. Хорошо, что сам Херб остался жив.
Однако Андреа не была расположена говорить о Хербе.
— А что случилось с вами? — спросила она дрожащим голосом. — Что вас так задержало?
— Ничего страшного, — ответил он.
— У вас вечно «ничего страшного»! — разозлилась Андреа. — Хоть раз в жизни скажите правду!
Протянув руку, он положил ладонь ей на бедро и погладил. У нее руль чуть не вылетел из рук, она ахнула.
— Анди, я умираю с голоду и падаю с ног. Мне бы добраться домой. Прошу вас, зайдите ко мне. Я приведу себя в порядок и все расскажу, если у вас не пропадет интерес.
Это звучало соблазнительно. Но она боялась: она так его любила, что согласилась бы на все, чего он захочет. А потом настанет расплата.
— Я даже не знаю, где вы живете, — сказала она после долгого молчания. Он слегка сжал ее ногу, отчего горячая волна разлилась по всему телу. Слава Богу, он убрал руку.
— Ну, это поправимо. Дом стоит на улице Норт-Велли, по бульвару Рио-Гранде.