Перстень Александра Пушкина
Шрифт:
В этой истории со взрывом все с самого начала не складывалось. Европейская женщина, никакая не ваххабитка, зная, что у нее в чемодане бомба, спокойно везет его по перрону, а затем по вокзалу. Какие нервы нужно иметь, чтобы даже на минуту не предположить, что сообщник ошибется и пошлет сигнал на взрыватель чуть раньше! Даже там, на вокзале, оставив свой чемодан, она не побежала прочь со скоростью ветра. Просто пошла, пусть даже быстрее обычного.
Филиппов подошел к столу, снял с телефона трубку и набрал номер генерала
Войдя в сверкающий подъезд, Полина захотела узнать, что это за дворец. Они приехали сюда по навигатору, и, только вышли из машины, к ним подбежал человек в ливрее, забрал ключи и отогнал их развалюху куда-то во двор. У входа стоял еще один человек в парике и ливрее. Когда Дуло назвал ему имя Бориса Ефимовича, тот вручил им проспект, из которого Полина узнала имя бывшего владельца дворца, и у нее округлились глаза.
Под руку они зашли в огромную залу, где между витрин фланировали прекрасные дамы и хорошо одетые джентльмены. Полина отлично вписывалась в их хоровод, в особенности своей замысловатой шляпкой с маленькой вуалеткой. Дуло же полностью выпадал из общей стилистики, однако старался не лезть на первый план.
Когда официант проносил мимо поднос с шампанским, Полина ловко подхватила бокал и пригубила.
– Тебе нельзя, – сказала она Сергею. – Ты за рулем.
Дуло не обращал внимания ни на ее шампанское, ни на слова. Он поглядывал на часы и, когда маленькая стрелка указала на шестерку, а большая вплотную приблизилась к двенадцати, его телефон зазвонил.
– Да, – тихо произнес он и повторил то, что ему сказали: – По большой лестнице на второй этаж, направо по коридору, третья дверь слева. Иду.
Сергей посмотрел на жену.
– Жди меня здесь. Не напейся и не встревай ни в какие истории.
– Так точно, – ответила она и отхлебнула еще шампанского.
Когда он ушел, ей вдруг стало беспричинно легко. Полина чувствовала себя в этом зале как рыба в воде. Возможно, виной тому было шампанское. Мимо нее прошел официант, она поставила опустевший бокал и тут же взяла полный. Полина переходила от одной витрины к другой и, прикладываясь к бокалу, рассматривала золотые украшения с бриллиантами, рубинами, изумрудами.
Поднявшись по мраморной лестнице, Сергей Дуло отыскал нужную дверь и пару раз стукнул костяшками пальцев.
– Прошу вас…
Он зашел в помещение, имевшее неопределенное назначение: то ли переговорная, то ли курилка.
– Сергей Васильевич?
На кожаной банкетке сидел плотный мужчина в смокинге.
– Я.
– Борис Ефимович просил, и я не смог ему отказать. Он сказал, что вы оказали для него неоценимую услугу.
– Было дело, – улыбнулся Сергей.
Мужчина продолжил:
– И хотя
– Хотелось бы знать, – поторопил его Дуло.
– Аукцион проводился десять лет назад. На продажу было выставлено всего два предмета… – Он поинтересовался: – Вы пушкинист?
– В некотором роде, – неопределенно ответил Сергей.
– Тогда вам будет интересно узнать, что вторым лотом разыгрывался дневник Александра Сергеевича. Тетрадь в кожаном переплете с замком.
– Кто купил перстень? – напрямую спросил Дуло.
– Та же персона, что и дневник. Оба лота достались ему.
– Его имя?
Помедлив, мужчина, наконец, произнес:
– Глеб Пархатский.
– Тот самый? – тихо спросил Сергей.
– Тот самый. Если вас спросят, – выставил он перед собой ладони, будто обороняясь, – Яков Исаакович вам ничего не говорил!
Оказавшись у высокой витрины, где на черных бархатных шеях были выставлены жемчужные ожерелья, Полина для чего-то дернула стеклянную дверцу и тут же услышала:
Закрыта дверь. Нам не войти.Лишь только избранные вхожи…Она оглянулась и увидела знакомого мужчину с синяком вместо лица. Сегодня он выглядел несколько лучше. На нем были темно-синий пиджак и белая рубашка с шейным платком в мелкий горох.
– Что-нибудь присмотрели?
– В каком смысле? – переспросила она.
– Ах, вот оно что… – Мужчина уставился на жемчужное ожерелье. – Пришли посмотреть… – Он обернулся: – А дверь на прочность проверили?
Полина пожала плечами.
– Не знаю. Просто полюбопытствовала.
– И здесь мы с вами возвращаемся к давешним рассуждениям о дверях.
– В этой – стекло, и мне не нужно гадать, что там, за ней.
– Все намного сложнее… – Он заложил руки за спину и встал вполоборота. – Открыв ее, вы переступаете некий порог и попадаете в правовое пространство, где вас могут объявить носительницей вины. Любое действие против этой двери будет агрессией или, если хотите, насилием. Самым легким актом насилия является то, что вы сейчас предприняли…
– Я всего лишь ее дернула… – Полина слегка покраснела.
– Самым тяжелым будет ее взлом и несанкционированное проникновение в задверное пространство. – Он вежливо улыбнулся. – А пока мы с вами остаемся по эту сторону двери, мы пребываем на территории нереализованных желаний и запретов, которые мы не нарушили.
– Вы краснобай, – пробормотала Полина.
– Я бы сказал – софист. Впрочем, мы с вами можем сменить тему. Например: вы заметили, что у меня на носу больше нет пластыря?