Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике
Шрифт:
Сыновья Вигмара и кое-кто из хирдманов тем временем оседлали лошадей и разъехались по округе, чтобы предупредить жителей об опасности. Всего в доме Вигмара Лисицы выросло двенадцать детей: девять его сыновей, одна дочь, а еще племянник и племянница, Эльгард и Эльгерда, близнецы, дети его сестры Эльдис. Вигмар сам дал двоим последним имена, поскольку отец их так и остался неизвестен. Эльдис, всю жизнь почитавшая брата, здесь проявила упрямство и отказалась назвать виновника. Ради чести рода распустили слух, что отцом детей был бог Тюр. Вигмар вырастил близнецов наравне со своими детьми и, выдавая Эльгерду замуж, дал ей хорошее приданое, хотя, конечно, не то, что предполагалось для Альдоны.
Из всех его детей родились от законной его жены Рагны-Гейды и считались полноправными наследниками только четверо: Хроар, Хлодвиг, Альдона и Вальгейр. Остальных произвели на свет по большей части молодые вдовы собственных Вигмаровых хирдманов:
Из общего ряда выпадали только двое: Бьёрн, сын хорошенькой дочки бонда, родившийся между Эгилем и Хлодвигом, и Арне, самый младший, которому сравнялось всего одиннадцать лет. Мать Арне, знатная женщина, вдова по имени Альверид, жила на восточном побережье. Вигмар всегда останавливался в ее усадьбе, когда ездил на побережье по торговым делам. Кроме Арне, у нее еще имелась тринадцатилетняя дочка, но девочку Вигмар по справедливости оставил на воспитание матери.
Рагна-Гейда терпимо относилась к стремлению мужа всемерно умножать свой род, тем более что ее собственный отец был такой же, и никогда не обижала пасынков. Вигмар обращался со всеми сыновьями одинаково, не выделяя троих законных из прочих. Различия проявятся позже, когда Вигмар, распределяя наследство, должен будет разделить его на три части – Хроару, Хлодвигу и Вальгейру. А прочим придется или служить в дружине законных братьев, или искать счастья в других местах. Пока же Вигмару вполне удавалось не допустить со стороны одних зазнайства, а со стороны других зависти и злобы. И если Хлодвиг порой высмеивал неуклюжесть Ульвига или медлительность Дьярва, то лишь наравне с мечтательной задумчивостью Вальгейра или хозяйственной приземленностью Хроара.
Двое старших сыновей, Хроар и Эгиль, уже были женаты и жили вместе с женами в отцовской усадьбе. Хроар взял в жены единственную дочь одного из соседей, Ормульва Точило, довольно богатого и знатного человека. Хроар и Торхильда были ровесниками и представляли собой редкостную пару. Нечасто бывает, чтобы муж и жена имели так много общего. Одного роста, чуть выше среднего, оба они имели светлые волосы, серо-голубые глаза, румянец во всю щеку и правильные черты лица, хотя женщины держались мнения, что Хроар как мужчина красивее, чем Торхильда как женщина. Нравом они тоже совпадали: оба были здравомыслящими, уравновешенными, неглупыми, но при этом довольно нелюбознательными. Их занимало только то, что их непосредственно касалось. Песни, саги, дальние страны и прежние времена для них как бы не существовали. Даже если рядом и случалось что-то выдающееся, они не принимали этого близко к сердцу, точно зная, что все необычное – случайно и быстро пройдет. Вигмар относился к своему первенцу двойственно: он его уважал и немного пренебрегал им, хотя это сочетание и выглядит странным. Вигмар уважал старшего сына за то, что тот никогда не наделает глупостей, не ввяжется в неприятности, всегда сумеет обеспечить достойную жизнь себе и семье. Но больше ничего от него ждать не приходилось. Он не из тех, кто может прославить род.
Жена Эгиля, Ингилетта, тоже родилась в ближайшей округе и приходилась дочерью Тьодольву из Золотого Ручья, но на этом всякое сходство двух пар кончалось. Ингилетте сейчас было всего шестнадцать лет (шестнадцать с половиной, как она сама говорила). Она вышла замуж только прошедшей зимой, всего три месяца назад, но была влюблена в Эгиля с самого детства. Еще в семилетнем возрасте она утверждала, что выйдет за него замуж, и требовала, чтобы он не смел ни на ком жениться, пока она не вырастет! Эгилю тогда уже исполнилось шестнадцать, и он казался Ингилетте совсем большим. Эгилю с внешностью не повезло: лицо у него было честное, открытое и простое, а на лбу багровело родимое пятно размером с половину ладони, заезжавшее нижним краем на правую бровь. Но Ингилетта не искала красоты, и в этом, при всей ее наивности, поступала весьма мудро. Эгиль был очень хороший человек: добрый, справедливый, спокойный и скромный, в нем чувствовались тепло и надежность, и девочка ходила за ним хвостом, считая его самым умным, самым лучшим человеком на свете. Шестнадцатилетний Эгиль казался ей образцом мужского совершенства, и на его братьев, более красивых и более близких к ней по возрасту, она не обращала никакого внимания. Эгиль еще тогда вытерпел неимоверное количество Хлодвиговых насмешек по поводу «невесты», которой неплохо бы вытереть нос. И то, что он это терпел, не держа обиды на Ингилетту, уже доказывает несравненное благородство его души!
Подрастая, Ингилетта превращалась в хорошенькую, ясноглазую и румяную девушку и уже не давала повода к насмешкам из-за мокрого носа, но ее решимость ничуть не ослабевала. На каждом празднике,
Свадьбу справили на празднике Середины Зимы, и Ингилетта, добившись основной цели своей жизни, была совершенно счастлива. Вигмар и Тьодольв собирались летом построить для молодых усадьбу на пустующих землях к востоку от Золотого озера, а пока Эгиль и Ингилетта жили в Каменном Кабане. Правда, от Ингилетты было мало пользы по хозяйству, но зато она со всеми ладила, очень привязалась к Альдоне и в отсутствие мужа почти от нее не отходила.
Прочие сыновья, кому возраст уже позволял думать о браке, пока что этим позволением не пользовались. Красавец Хлодвиг в ответ на уговоры сестер и теток только смеялся, что, дескать, ему еще рано вешать на шею жернова. Девятнадцатилетний Эрнвиг во всем подражал Хлодвигу и отчаянно жалел, что его собственные волосы не вьются такой же мелкой золотистой волной, как у сыновей Рагны-Гейды. Нечего было и думать уговорить его жениться раньше Хлодвига. Так что число внуков Вигмара пока ограничивалось детьми Хроара: трехлетним Сигурдом и годовалой Сигне. Однако начало новому поколению было положено, и Вигмар надеялся увидеть со временем свой род разросшимся, как пышное дерево, со множество ветвей, побегов и плодов. Он намеревался навек укоренить свой род на этой земле и решительно отстаивать будущее внуков от посягательств любого врага, кто бы тот ни был.
Вскоре слова Ульвига подтвердили бонды, жившие на восток от Золотого озера: сперва один, потом другой двор прислал гонца с вестью, что идет войско в полторы сотни человек. Само население дворов, поспешно собрав скотину и самое ценное из имущества, убежало в лес и в горы. Те, что жили поближе к Каменному Кабану, поспешили под защиту своего вожака, и вскоре усадьба оказалась полна людей, чужой скотины, волокуш с кое-как уложенными пожитками. Все волновались, стоял гул – к такому здесь не приготовились, привыкнув за двадцать с лишним лет, что все дороги к их жилью закрыты для врагов. Вигмар Лисица был тоже весьма этим озабочен, но не показывал вида и распоряжался устройством беглецов и подготовкой к защите.
– Войско сотни в полторы, – докладывал один вестник, тяжело, с шумом дыша от скачки и волнения. – Я их видел с перевала, там, где озеро и обрыв. Где две овцы тогда у нас сорвались…
– Вожак впереди едет, я его в первый раз вижу, – подтверждал другой. – Похож на знатного человека, волосы длинные, – Люр бонд показал ладонью у себя возле локтя. – Плащ синий. Стяг какой-то незнакомый – вроде синее полотно, а на нем два столба, что ли. Из такой дали не видно.
– Да нет, у них другой вожак! – заспорил первый вестник. – Ты, Люр, глаза бы протер сперва, а потом глядел! Да еще говорил перед хёвдингом! Я, хёвдинг, лучше видел! – убеждал он Вигмара. – У них другой вожак: рослый, с вот такими плечами, а волосы черные. И по золотому обручью на каждой руке, с два пальца толщиной! – И Хассель бонд в доказательство показывал два собственных загрубелых пальца, и впрямь весьма толстых. – Вот такие!
Хлодвиг, к тому времени вернувшийся, потешался над спорящими вестниками, но прочие оставались серьезными.
– Полторы сотни… – протянул Хроар. – А наших, если с мальчишками…
– Девяносто восемь человек, – подсказал Эгиль, и Вигмар, наперечет знавший всех мужчин в ближайшей округе, способных носить оружие, кивнул.
Неполная сотня против полутора! Иной из героев древности сказал бы, что двое на одного – маловато для доблести и славы, но Вигмар Лисица был героем не древним, а современным, на руках у него имелась семья, усадьба и целая округа протяженностью в восемь дней пути, и отойти в число «доблестно павших» он хотел как можно позже. В его владениях набралось бы и двести, и четыреста человек, но на это требовалось время. Несколько дней. Значит, если незваные гости пришли с враждебными намерениями, то выход один: нужно попытаться вызвать их вождя на переговоры и назначить время битвы – хотя бы на послезавтра. А исходить приходится именно из того, что это враги – иначе почему они не предупредили заранее? И если они сумели одолеть невидимый заслон троллиных чар, значит, основательно подготовились к походу!