Перстень без камня
Шрифт:
Дрейк пригласил на танец Кати Зайн, и теперь оба они, равно перепуганные, топтались в самом дальнем углу, а Майзен строил компаньону ободряющие рожи.
Блистательная Хедвига дор Зеельмайн положила голову на плечо великолепного Мбо Ун Бхе. Южанин сжимал северянку в объятиях так горячо, как только может человек, помилованный на краю могилы. Оба советника получили высочайшие дозволения владык выйти в отставку и поселиться на архипелаге.
Хедвига придирчиво рассмотрела императрицу Юга и вынесла заключение:
— Она некрасива. Хотя мужчины этого не видят,
— Какое… неподходящее слово, — поморщился Ун Бхе.
— Назовем это иначе. — Хеди укусила его за ухо. — Я знаю много слов.
— Не надо.
— Просто ответь на вопрос.
— Я с ней не спал, — буркнул южанин.
— Вот как? — Хеди иронически подняла бровь.
— Это она спала со мной, — неохотно сказал Мбо. — Императрица… берет кого хочет. Она не человек, она власть. Ты не можешь обладать властью, это гибельная иллюзия царедворцев… таких, как старый змей Бенга. На самом деле это власть владеет тобой.
— Древняя сука!
— Верно, — усмехнулся Мбо. — Теперь ответь ты.
— Что?
Хедвига отвернулась.
— Не волнуйся, любимая, моя ненависть к нему не станет больше, — хищно мурлыкнул Ун Бхе. — Больше уже некуда.
— Я не была наложницей императора, — прошептала северянка. — Он изъявляет свою власть иным способом. Он меня убил. Меня дважды убивали в строю, на службе империи. А в третий раз император сделал это собственноручно. И сам лично воскресил, чтобы я служила вернее.
— Древняя тварь! — прорычал Мбо. — Я бы уничтожил его, если бы хватило сил!
— Лучше люби меня, Тигр, — шепнула Хедвига. — Мы вырвались от них. Это чудо.
— Мы заперты на островах, — буркнул южанин. — Хотя… Ты права, любимая. Мы свободны. Давай сбежим и с этого бала?
— Мбо Ун Бхе! — возмутилась Хедвига. — Ты хочешь сбежать с собственной свадьбы? Не только король сегодня женится!
— Я только хотел узнать, не передумала ли ты, — подмигнул южанин и, не дожидаясь бурной реакции Хеди, подхватил ее на руки и поцеловал.
Танцевали не все.
Бенга стоял в одиночестве. Немигающий взгляд его был прикован к императрице. Один танец она подарила проклятому капитану Атену и даже соизволила улыбаться, беседуя с ним. Теперь же змеемаг смотрел, как смуглая маленькая женщина исполняет сложные фигуры в паре с высоким бледным мужчиной, и его узкие губы иронично кривились. «Север есть Север, а Юг это Юг, и вместе им не сойтись…» — шипел себе под нос Бенга. Он предвкушал участие в следующей партии большой игры.
Руде Хунд тоже держался поодаль, а при нем — два монаха. Меж бровей молодого настоятеля залегла глубокая складка. Прозрачные глаза северянина смотрели в никуда. Он потерял пятерых братьев, когда пустоверы на остатках отрицания выбирались из кратера вулкана, и сам был близок к гибели, но не воспоминания тяготили Хунда. Базальтовой тяжестью на плечах настоятеля лежало обретенное знание.
«Только неверие спасет мир». И неверие спасло. Точнее — вера, построенная на отрицании. Формулой пустоверия было: «Верую в Бога Нет», но оказалось,
Именно для этого существовали на архипелаге пустоверы. Северные отрицатели ошибались в мотивах Ледяной Короны. Когда император истребил опасное учение в своей империи, он не тронул пустоверов на острове не потому, что приберегал их для себя, а потому, что они были последним средством на случай пробуждения бога.
Обитель на Монастырском острове внутри Охранного кольца служила оплотом изначального пустоверия. Поэтому отшельникам-островитянам ни к чему обмениваться сведениями с внешним миром. Пустоверы должны хранить учение в его самом консервативном виде.
А значит, Руде Хунду и отряду монахов не суждено вернуться в монастырь. Никогда. Они исполнили свое предназначение, но слишком хорошо усвоили приемы отрицателей северной ветви, пустоверов-еретиков. Маг и пустовер Руде Хунд стал опасен — и сам по себе, и особенно во главе отряда преданных ему людей.
Север и Юг подтвердили обещание короля Тарсинга выпустить их с архипелага, но не для того, чтобы пустить на континенты. Владыки предложили настоятелю другой путь. Над ним Руде Хунд и размышлял, хмуря лоб. Впрочем, размышления эти были избыточны, потому что он уже дал согласие.
Проклятый капитан Бван Атен придирчиво осмотрел нового юнгу от макушки до пят и остался недоволен.
— Тощий ты, парень, как сушеная корюшка, — буркнул он. — Ну да ладно. Выйдем в море, наловим жирной камбалы, голодным не будешь… Но работать тебе придется за всю команду! Через пару месяцев станешь покрепче.
— Да, капитан! — ухмыльнулся Нисси.
Сонная вялость мигом слетела с него, как только перестало действовать магическое поле, а вместе с ним — проклятие. Последнее время все силы Нисси уходили в рост. За два дня он стал из мальчишки взрослым парнем, хотя, разумеется, продолжал себя вести как мальчишка. Маги пришли к выводу, что даже на островах ему теперь оставаться опасно. Разбуженное проклятие будет активно в дни смены сезонов — а значит, Нисси проживет очень недолго. Мабен, ученик Йемителми, ученика Бенги, тоже присутствовал на совете магов. Он и нашел выход. Проклятие «Летучей рыбы» было очень сильным. В случае наложения двух проклятий обычно побеждало сильнейшее. И Нисси ступил на палубу проклятого корабля, чтобы сделаться вечным скитальцем.
Двадцатилетний мальчишка был в полном восторге. А капитан Бван Атен… в общем, капитан не возражал. Одиночество надоедает.
— Ставь паруса, юнга! — велел капитан.
Потрепанная шхуна отвалила от пирса. Облокотившись о штурвал и почесывая правой ступней левую лодыжку, Бван Атен направил «Летучую рыбу» к выходу из бухты. Нисси торжественно помахал с кормы непонятно кому. Мабен отбыл еще вчера — на флагмане южан, вместе с наставником. Юный маг отправился покорять мир. Для начала — южный континент.