Перстень чернокнижника
Шрифт:
Через двадцать минут она села на электричку до Павелецкого вокзала. Электричка приятно порадовала ее комфортом — мягкие, как в самолете, кресла, откидной столик, да и ноги было куда приткнуть. До Павелецкого вокзала было полчаса пути, и Женя решила вздремнуть. Ведь недаром в народе говорят: если есть какая-то проблема, нужно, вместо того чтобы ломать над ней голову, просто лечь спать. Во время сна к решению проблемы подключится подсознание и подкинет какую-нибудь свежую идею.
4
Вечерело.
А что, другие же поют.
Но у других есть какой-никакой голос. А с ее голосом только «ау» в лесу кричать или кукушку передразнивать. Со скамейкой поравнялись две цыганки, разряженные в немыслимо яркие широкие юбки и платки. На запястьях у них сверкали браслеты.
«Какие красивые», — подумала Женя, глянув на цыганок.
Внезапно те свернули с асфальтовой дорожки и подошли к скамейке, на которой сидела Женя.
— Эй, молодая, красивая, дай погадаю! — весело сказала ей одна из цыганок, пожилая, смуглая, с бородавкой на длинном носу. — Что было, что будет — всю правду расскажу!
Женя шмыгнула носом и сказала:
— Спасибо, не надо.
Цыганка пристально вгляделась в лицо Жени и вдруг протянула мягким, сочувствующим голосом:
— Э-э, милая… Вижу, плохой человек тебя обидел. Мужчина. Плохой мужчина.
— А откуда вы знаете?
— Все вижу, милая, все знаю! Позолоти ручку — будущее тебе расскажу!
Женя вздохнула и тихо пожаловалась:
— У меня нет денег.
— Нет денег? И не надо. Так погадаю. За красивые глаза твои погадаю. За сердце твое доброе погадаю! Дай руку!
Женя секунду поколебалась, но, встретившись взглядом с добродушными глазами цыганки, протянула руку. Вглядевшись в ее ладонь, цыганка с тревогой проговорила:
— Вижу горе, беду вижу! Собака белая… Человека бьют, мальчик погибает! Ай, горе-горе, ай, беда-беда!
— Какая собака? — испугалась Женя. — Кого бьют?
— Не знаю, красавица. Это ведь твоя судьба, не моя.
Женя вздохнула. Вот и эти туда же. Мало ей тети Матильды с ее зловещими пророчествами. Цыганка еще что-то говорила, но Женя ее уже не слушала, думая о своем.
В конце концов цыганка оставила ее в покое и, взяв свою товарку под руку, направилась к метро.
Женя проводила их взглядом, затем рассеянно посмотрела на свою руку. И вдруг встрепенулась.
— Постойте! Подождите! — Женя вскочила со скамейки и бросилась за цыганками. — Мой перстень!
Женя нагнала гадалку и схватила ее за рукав.
— Вы забрали мой перстень! — крикнула она.
— Какой перстень? —
Женя рассердилась.
— Это я-то пьяная? — грозно крикнула она. — Ну погоди! — И Женя завертела головой в поисках милиционера. — Товарищ милиционер! Товарищ милиционер!
От метро к ним двинулся мужчина в милицейской форме.
— Сержант Трофимов, — представился он, коснувшись пальцами козырька фуражки. — Что случилось?
Женя набрала полную грудь воздуха, но цыганка заговорила раньше:
— Вот, начальник, проститутку поймала! Она здесь каждый день стоит! По пятьдесят долларов берет!
Женя буквально задохнулась от возмущения.
— Да как вы смеете? — выдохнула она. — Как вам не стыдно врать?!
Цыганка слегка подмигнула милиционеру. Он так же едва заметно усмехнулся и теперь уже всем корпусом повернулся к Жене:
— А ну, шалава, пройдемся до отделения.
— Я не шалава! Я…
— Все так говорят. Топай, сказал!
Краем глаза Женя увидела, как цыганка что-то передала милиционеру, и это «что-то» было очень сильно похоже на купюру.
— Так вы вместе! — прозрела Женя. — Вот оно что! У вас с ней сговор!
— Что-о? — Милиционер побагровел. — Я тебе такой сговор покажу! А ну пошла! Расплодились, проститутки, проходу от вас нет. Пошла, сказал!
И он повел Женю по скверу, как какую-нибудь преступницу. Пройдя шагов двадцать, милиционер сказал:
— Слышь, путана, постой!
— Чего вам? — сердито спросила Женя.
Милиционер быстро глянул по сторонам и, понизив голос до шепота, произнес:
— Можем договориться.
— Как? — не поняла Женя.
Милиционер окинул ее фигуру оценивающим взглядом и облизнулся.
— А ты не понимаешь? Мужчина и женщина всегда могут договориться.
— На что это вы намекаете?
Мент небрежно дернул щекой.
— Слушай, не строй из себя целку. Я ж тебя насквозь вижу. Сделаешь мне приятно, и я тебя отпущу. Всего и работы на пять минут.
Женя побагровела от ярости.
— Ни за что! — отрезала она. — Даже если вы будете последним мужчиной на земле!
Последние слова Женя произнесла не без удовольствия. Она слышала их в каком-то фильме, и там они звучали просто уничтожающе.
Однако подлый мент лишь хихикнул:
— Да ладно тебе. Че ты ломаешься?
— Я вам сказала — нет! Ведите меня в вашу тюрьму.
— Ну, как знаешь. Топай к вокзалу!
Женя хотела пойти с гордым видом, но милиционер поддел ее ладонью под ягодицу и слегка подтолкнул вперед. И Женя, вместо того чтобы идти с гордо поднятой головой, отвратительно засеменила ногами. Сердце ее яростно забилось от гнева и обиды.