Перстень Харома

Суздаль Александр

И тут она вспомнила, как тогда, на планете Контрольная они искали её дочь Элайни и Рохо, теперь уже Хранитель, рассказывал об отвергнутой любви Харома к Фатенот. Тогда, много веков назад, от горя Харом погрузился в землю, где и оставался всё время.

«Что же ты вылез так не вовремя?» — пробурчала Маргина, с сожалением понимая, что Харом, вероятно, долбанулся головой, если она у него есть. Что делать с неадекватным Харомом, она не представляла. Привлекать сюда Туманного Кота она не хотела, пусть лучше будет возле детей. Оставалось надеяться на помощь Мо, который куда-то пропал.

Уже

вечерело, и солнце скрылось, а они всё сидели на берегу. Байли, лежа на коленях матери, дремала, а Маргина думала о своём. Так и не разобравшись с беспокоящими её мыслями, Маргина обратилась к дочери: «Пойдем спать», — и повела её во дворец, называемый Эссенариум, собираясь рассмотреть, что сотворил влюблённый Харом.

Что-то мельком поразило её взгляд, когда она шагала рядом с дочерью и об этом она могла забыть, если бы не Байли.

— Мама, смотри! — сказала ей дочь, показывая на звёздное небо. Взглянув вверх, Маргина увидела, как свод небес пересекают падающие звёзды. За всю свою человеческую жизнь Маргина не видела такого обильного звёздного дождя и зачарованно смотрела на падающие огни. Запоздало вспомнив, что она сейчас, всё-таки, Хранитель, Маргина бросила свои симпоты вперёд и прощупала горящие метеориты.

«Ничего особенного, — констатировала она, — обыкновенные камешки». Звездопад продолжался долго и несколько камней бухнулись совсем рядом, за периметром прозрачного купола, накинутого на дворец Харомом, но Маргина утратила к камням всякий интерес и внимательно разглядывала внутренние покои Эссенариума.

* * *

Гинейм сидел за столом у окна и писал книгу, когда Хамми вскочил на подоконник и прошёлся по столу. Всегда невозмутимо-спокойный, Гинейм засветился улыбкой и принялся молчаливо-ласково гладить Хамми, симпоты которого тут же оккупировали все нервные окончания десятилетнего мальчика. Хамми заодно проверил все клеточки тела на предмет ненужного, а кое-где добавил пару-тройку поливитаминов и полисахаридов.

— Не щекочи, — серьезно сказал Гинейм, а потом не выдержал и засмеялся, как обыкновенный мальчишка.

Дело в том, что Гинейм был мальчишка не простой. Его отец, Ерхадин, появился из будущего, где его знали под именем Тони Шерг и где он был советником Маргины, регента Королевства Страны Фрей. Используя силу и волшебство, которому он был обучен, Ерхадин покорил народы, живущие сельским укладом, и объединил их в страну, которую назвал Страной Маргов. Мать Гинейма, Марриэт, всегда сопровождавшая мужа, осталась одна, так как Ерхадин исчез, случайно переместившись на Землю в то время, когда Русь, как утверждают некоторые историки, только поднималась, как государство.

Рождение Гинейма, у тех, кто при этом присутствовал, оставило незабываемые впечатления, так как ребёнок, едва появившись, стал разговаривать, чем окончательно поразил принимавших роды доморощенных акушерок, одна из которых, услышав малыша, напрочь лишилась чувств.

Его мать, Марриэт, с самого дня рождения прислушивалась к его словам и, фактически, он, едва родившись, стал правителем страны, которую создал его отец. Мнение Гинейма и его не по годам развитый интеллект

помогли заключить мир с королевой Страны Фрей, Элайни, и остановить ужасную войну между двумя государствами.

Хамми проверил симпотами книгу и внутренне улыбнулся: Гинейм добросовестно внёс в неё все сведения, которые Хамми сообщил в прошлый раз и систематизировал их. Вероятнее всего книга отправится в Академии Маргов, где Гинейм проводил занятия по естественным наукам.

Академия Маргов была задумана ещё отцом Гинейма, Ерхадином, куда принимались самые толковые мальчишки со всей Страны Маргов. Изредка присутствующие на занятиях Гинейма взрослые, так же как и дети, сидели с открытыми ртами, удивляясь, откуда десятилетний мальчик так много знает об окружающем мире.

Гинейм вопросительно уставился на Хамми и тот понял, что мальчик требует очередную порцию знаний. Хамми выбрал у себя следующий сектор дальних глифом и высыпал информацию в голову мальчика, проверив заодно физические характеристики Гинейма. Тот чуть-чуть присел и закрыл глаза, пытаясь рассортировать информацию по блокам, понимая, что для разборки полученного ему понадобится намного больше времени.

— Спасибо, — сказал Гинейм, открывая глаза.

— Пока, — мигнул ему глазом Хамми и с пола запрыгнул на подоконник, откуда сиганул прямо в воздух.

Лучший друг матери Гинейма и главнейший реализатор всех его планов, Варевот, стоял у дверей и прислушивался к тому, что делается в комнате мальчика. Мать Гинейма, Барриэт, застав его в коридоре, тихонько подкралась и спросила:

— Ты что здесь делаешь? — чем привела Варевота, человека исключительно храброго, в состояние ступора.

— Ты меня в гроб загонишь, — укорил он Барриэт, а та, захихикав, повисла у него на шее и поцеловала в губы.

— Тихо, — улыбаясь, остановил её Варевот.

— Что там? — спросила Барриэт, кивая на дверь.

— Кот к нему приходил, — ответил Варевот, а Барриэт потемнела лицом.

— Опять!? — воскликнула она. Ей не нравилось, что у сына не было детства: каждую минуту он посвящал то занятиям в академии, то работал в своей лаборатории, построенной Варевотом по его чертежам, а то писал новую книгу, которую по окончанию уносил в библиотеку академии. Единственный, кто одобрял занятия мальчика, был его дед, Баруля, по привычке называемый кузнецом. Когда они собирались, Барриэт, глядя на них, умилялась и, вытирая слёзы, шептала: «Как два ребёнка».

А вот Хамми, изредка появлявшийся в их доме, Барриэт не нравился совсем, а в особенности, когда она видела, как Гинейм и кот сидят друг против друга и молчат. Глядя на застывшее лицо сына, и не понимая, что с ним происходит, Барриэт готова была убить кота на месте.

— Он хочет его сглазить, — жаловалась она Варевоту и плакала у него на плече, но сделать ничего не могла – при её попытке уговорить сына не общаться с котом, Гинейм холодно на неё смотрел и говорил: «Так нужно, мама».

Кот в это время летел в Магнум и рассуждал о том, что грозит Марго в том мире, куда она попала. Вероятности, которые он считывал с восьмого измерения, не могли сойтись на сто процентов, поэтому то, что он подготовил в океане, может быть недостаточно для спасения Марго.