Перстень некроманта
Шрифт:
Не очень скорбное получилось шествие. Тем более что раз пять пришлось останавливаться, чтобы перевести дыхание и вытереть пот, который лил просто ручьями, заливая глаза напрочь. В конце пути руки просто отваливались, и жутко хотелось все это бросить, швырнуть на пол и идти себе своей дорогой и не оглядываться.
Не бросила, не швырнула и все-таки доперла.
Хорошо хоть, Хода всю дорогу молчала и не лезла со своими умнейшими советами и язвительными комментариями. Чувствует все-таки, стерва, когда не стоит судьбу искушать.
Через кладбище опять шли напрямик,
Как бы то ни было, но дошли. И рухнули прямо на пол, тяжело дыша. То есть рухнула вконец измученная леди Кай, а Тям спокойно вразвалочку так и доковылял себе. Присел невдалеке и, широко распахнув свои глазенки, стал ждать, что же будет дальше.
А дальше Осси немного отдышалась, потом поднялась и прямо в крышке уложила останки короля в приготовленный для него еще много веков назад саркофаг. Потом, пыхтя и отдуваясь, по шажочкам, подтащила каменную крышку. Затем, покраснев от натуги, умудрилась-таки приподнять один ее край и прислонить к гробнице.
Остальное было делом техники, физики и терпения. В конце концов крышка гробницы с гулким стуком упала в приготовленное для нее место, навсегда отрезав погребенного короля от мира живых.
Осси, тяжело дыша, открыла рюкзак, достала флягу, протянула сразу же поднявшемуся с места и подтянувшемуся поближе Тяму кусок печенья и замерла на мгновение. Потом плеснула немного вина на гробницу, умилостив тем самым чужих и неведомых ей богов, а затем и сама сделала большой глоток. После чего, закрутив флягу, тяжело опустилась на землю.
— Ну вот и все! Можем продолжать.
«Отдышись, продолжалка! Вон — руки еще дрожат!»
Руки и правда дрожали. Но дыхание потихонечку восстанавливалось, и пот уже не заливал глаза, подсыхая на лице липкими дорожками.
— Сейчас. Еще чуть-чуть и пойдем. Чуток еще посижу.
Осси сидела, все еще тяжело дыша. Тям сосредоточенно хрустел печеньем. Хода молчала. Эдакое эпическое полотно «Путники на привале».
Хотя правильнее было бы назвать это эпохальное творение, если бы, конечно, кто-нибудь взял на себя труд увековечить его для потомков и всего грядущего, «Затишье перед бурей». Потому что буря последовала незамедлительно и началась внезапно, как ей, буре, и положено.
Внезапно, то есть совершенно неожиданно, из гробниц по ту сторону колонны всплыли три черных рваных лоскута то ли дыма, то ли тумана. Всплыли и зависли в двух ардах над землей, лениво перебирая своими лохмотьями, которые, подобно бахроме, свисали аж до самой земли.
Причем появились они, легко и непринужденно пройдя прямо сквозь надгробные плиты, тем самым наглядно демонстрируя свою напрочь нематериальную сущность.
«Вот, душа моя, и всадники нарисовались… Точнее не сами всадники, а то, что от них осталось. А мы как раз их зверюшек обидели…»
Хорошая все-таки штука — рефлексы. Сработали они молниеносно.
Не успела Хода закончить свою фразу, а Осси уже, схватив за шкирку Тяма, швырнула его назад под защиту
Но что-то все-таки всегда лучше, чем ничего. Поэтому, пусть плохой, но — барьер, пусть хлипкая, но — преграда. Хоть немного, хоть на чуть-чуть, но задержит. И на том, как говорится, спасибо. А время, даже самая его малость, в бою лишним не бывает. Особенно когда тебя застают врасплох и надо срочно что-то придумывать.
Но для того, чтобы что-то придумать, сперва надо было осмотреться. Оценить, так сказать, ситуацию. И Осси осторожно выглянула из-за гробницы.
Призраки не спеша и абсолютно беззвучно сблизились и теперь плавно покачивались на волнах воздуха, собравшись вместе и будто совещаясь, как им лучше незваных гостей откушать и под каким соусом их к столу подать.
— Хода, защиту!
«Уже!» — Все-таки, что ни говори, а Страж свое дело знал и реагировал на внешние раздражители молниеносно.
— Что ж они сейчас только повылезли? А раньше где были? Спали что ли?
«Радуйся, что только сейчас. А то вылезли бы тогда на подмогу своим питомцам, вот бы мы с тобой тут покрутились. Ну что — мысли есть?»
— Начинают появляться. Ты, главное, щит держи… Сейчас побегать придется.
Три дымных невнятных фигуры висели в воздухе легко и естественно. Не прилагая тому ровно никаких усилий. Было совершенно очевидно, что находятся они в привычной и комфортной для себя среде обитания и чувствуют себя соответственно.
Были они размеров весьма немаленьких — в два человеческих роста, никак не меньше. Во всяком случае висели они примерно на такой высоте, а отдельные клочья тумана при этом стелились по земле, цепляясь о малейшие неровности плиты. Сотканы призраки были из темно-серого, местами почти черного тумана, при этом вся эта непонятная субстанция постоянно находилась в движении, плавно перетекая, переливаясь и заворачиваясь длинными языками. Фигуры более плотные и темные в центре истончались и становились почти прозрачными к краям, будто все время теряли часть своей туманно-облачной массы, испаряя ее вокруг себя. Но при этом ни их размеры, ни плотность в центре не менялись.
Определить форму призраков было очень трудно, почти невозможно.
Во-первых, она постоянно менялась.
А во-вторых, смотреть на них было очень тяжело, потому что глаза никак не могли сфокусироваться на этом постоянно меняющем форму и плотность создании, отчего их силуэты становились совсем размытыми, а глаза начинало жутко ломить. Смотреть на них пристально было просто невозможно — в глазах темнело, начинала кружиться голова, подкатывала тошнота, и вообще все тело просто кричало о том, что лучше грохнется прямо сейчас в глубокий обморок, чем и дальше будет терпеть такое издевательство над собой. И только в боковом зрении, как это ни странно, призраков было видно немного лучше.