Перстень с пардом
Шрифт:
– Не голоден я, – и отвернулся от угощений.
Толмач зашипел на него:
– Как смеешь ты так разговаривать с великим ханом?! Поклонись, проси прощения, скажи, что рад служить ему!
– Не бывать тому, чтобы русский князь под татарским ханом ходил!
Батый ударил кулаком по низенькому на резных ножках столику с едой, разлетелись кубки серебряные в стороны, выплеснулся кумыс из них. И тут же подхватили князя Василька под руки, потащили из шатра, а потом – в Шеренский лес. Стали издеваться над ним, резать его тело белое, руки, ноги. Весь в крови, изнемогая
Через несколько дней Батый покинул вместе с войском это место. Уцелевшие местные жители стали возвращаться сюда. Так и нашел Василька сын священника. Вместе с отцом спрятали они тело князя.
––
После битвы
Добрина ходила сама не своя. Она думала о Переславе: как он там? Жив ли? Пока никаких известий и видений не было. Она уж думала, не пропал ли ее дар, как однажды, помогая Новожее накладывать примочки на раны Годима (раненого парнишки), вдруг явственно услышала звон мечей, шум боя и вскрик… И тут она увидела своего Переслава, лежащим на окровавленном снегу. Закрыты его ясные очи, а из груди течет кровь. Добрина вскрикнула, всплеснула руками и закрыла лицо. Рыдания сотрясали ее грудь.
– Что, что случилось, дитятко? – встревожилась Новожея.
– У-б-и-л-и!
– Кого?
– Переслава, жениха моего! – она посмотрела на перстень, но он не стал горячим, он был холодным как лед. Девушка потеряла сознание.
Новожея бросилась к внучке. Годим, еле ковыляя на раненой ноге, подошел к ней тоже.
– Что с ней, бабушка Новожея?
– Ох, горе горькое! – запричитала женщина. – Смерть жениха почувствовала! Принеси-ка воды в кружке!
Годим бросился выполнять поручение, очень ему хотелось помочь этой красивой девушке. Новожея плеснула Добрине воды на лицо, потрепала по щекам. Постепенно бледное лицо приобретало прежние краски. Добрина открыла глаза и посмотрела на бабку:
– Я поеду и привезу его, – слабым, но решительным голосом сказала она.
– Да что ты, в такую даль! Да как ты одна? Не пущу я тебя!
– Почему одна? Разве один он погиб на поле боя? Многие, я думаю, соберутся, все вместе и поедем.
– Я помогу! – Годим хотел хоть чем-нибудь отплатить за свое лечение и добро, которое видел от этих женщин. – Это ничего, что я хромаю, мне уже почти не больно!
Новожея посмотрела на молодых людей и кивнула.
– Надо бы и его родителям сказать, – добавила она. – Я сама схожу к ним.
Семья кузнеца Давила недавно въехала в только что построенный дом. Дел было много по обустройству жилища. Хорошо, что дед Пафнутий – хороший печник. Обещал, как полностью растает снег, сделать большую печь. А кирпичи для нее они изготовят сами. Стук топоров раздавался отовсюду. Вырубленное в лесу место приобретало жилой
Новожея подошла к кузнецу.
– Нерадостная весть, Давило, – тихо произнесла она.
– Что такое? – кузнец отложил топор в сторону. – Что случилось, соседушка?
– У Добрины видение было.
– Что за…
Но, увидев выражение лица Новожеи, вскрикнул:
– Переслав? Что с ним? Говори же!
На крик прибежала Белава.
– Что такой крик подняли?
Давило уткнулся лицом в ладони. Новожея посмотрела на женщину с состраданием:
– Переслав… он… погиб.
– Нет! – Белава запричитала. – Не может такого быть! Бог не допустил бы! Нет, мой сын жив!
– Добрина собирается ехать за его телом с другими женщинами.
Кузнец смахивал рукавом набегавшие слезы. Белава оторопело смотрела на Новожею и вдруг повалилась наземь. Давило подхватил ее на руки, женщина была без чувств. Новожея стала хлопотать вокруг нее. Когда Белава открыла глаза, травница вздохнула.
– Слава господу, – крестясь, проговорила Новожея. – Очнулась!
Но Белава молчала, странно смотря в одну точку.
– Что это с ней? – встревоженно спросил кузнец. – Белава, душа моя, вставай, родная!
Но ноги не слушались Белаву, встать она не смогла. Ее отнесли в дом. Новожея продолжала хлопотать возле нее. Но та только глядела вперед, как будто ничего другого не замечая. Мальчишки притихли, выглядывая из-за печи.
– Давило, тебе предстоят трудные дни. Видно, Белаве время нужно, чтобы прийти в себя. Ничего, все образуется. Мы поможем. А сейчас я пойду.
Новожея еще раз посмотрела на Белаву.
– Я пойду и народу скажу про сечу, – она решительно пошла к месту сборов и стала бить в колокол, сделанный кузнецом. Хотя его звук не был таким, как у настоящих колоколов, но слышен был далеко. Люди стали собираться вокруг Новожеи.
– Что такое? Случилось что? – спрашивали друг у друга, боясь услышать недобрые вести.
– Беда, – начала Новожея, – беда пришла. В сражении пали многие наши мужчины. Надо бы поехать и забрать тела, чтобы с честью похоронить их здесь, рядом с нами. Пока еще дороги не растаяли совсем, надо ехать. Кто поедет, говорите!
– Откуда знаешь, что погибли наши? – спросила недоверчиво одна женщина. – Кажется, гонцов не было, паломники тоже не приходили. Откуда знаешь?
– От Добрины, у нее дар. Было у нее видение, что погибли многие воины, среди них Переслав.
– А еще кто?
– О том не ведаю. Только если кто-то из ваших мужей там сражался, то вряд ли остался в живых, а может, раненый кто-то лежит. Неужели оставим их там, на съедение диким зверям, сестры?
Женщины стали шуметь, мужчины чесали в затылках. У них сейчас много работы, дорог каждый день. И неизвестно, погиб ли именно их воин. Но несколько молодых женщин выразили желание съездить и найти своих близких, живых или мертвых. На это дело отрядили пять саней и деда Митяя в качестве сопровождающего. И уже рано утром, едва забрезжил рассвет, они двинулись в путь.