Перу: от инков до наших дней

Гавриков Юрий Павлович

Правительство Пиеролы предприняло последнюю попытку усилить армию: оно призвало на службу все мужское население от 16 до 60 лет и начало сооружение двух фортификационных линий на южных подступах к Лиме — в Сан-Хуане и Мирафлоресе. Однако ни укрепления, ни мужество перуанцев не смогли сдержать натиск врага. 17 января 1881 г. чилийские солдаты уже маршировали по улицам перуанской столицы.

Несмотря на сопротивление, которое пытались оказать чилийским войскам перуанцы (в частности, генерал Касерес уехал в горы, сформировал подразделение численностью 2300 человек и начал там партизанскую войну против захватчиков), судьба Перу была решена. 20 октября 1883 г. в Анконе ей пришлось подписать мирный договор [69] .

69

В

начале XX в. в Лиме вышла любопытная книга под названием «Посредничество США в Тихоокеанской войне», представляющая собой сборник документов из Исторического архива Перу. Среди них — письма президента Гарсиа Кальдерона, пришедшего на смену Н. Пиероле во время чилийской оккупации, американскому посланнику в Сантьяго Логану. Пленный перуанский президент разоблачает в них двуличие американского посредника на переговорах, которые велись в Чили. Кальдерон обвиняет правительство США в нарушении обещанного нейтралитета, в том, что оно дало согласие на его пленение. Лично Логана Гарсиа Кальдерон уличает в том, что тот «советовал и даже требовал от перуанской стороны пойти на территориальные уступки, не сделав при этом ничего, чтобы избежать аннексии чилийцами» (Mediacion de los Б. Е. U. U. de Norte America en la guerra del Pacifico. Documentos del Archivo historico, vol. XIII. Lima, 1909, p. 60). Подобные разоблачения стоили узнику дополнительных трех лет чилийского плена, из которого он вернулся в Лиму лишь в 1886 г. и был назначен ректором столичного университета св. Марка.

^{Набережная в Анконе — место высадки освободительной армии в 1821 г.}

Под юрисдикцию Чили передавался «на вечные времена» богатый селитрой департамент Тарапака. На 10-летний срок она оккупировала провинции Такиа и Арика (по истечении 10-летнего срока плебисцит должен был определить окончательную судьбу этих двух районов). Кроме того, Перу обязывалась выплатить Чили военную контрибуцию [70] .

70

(Боливия к тому времени перестала принимать участие в войне.

Поражение привело ко всеобщей депрессии в стране. Это не замедлило дать о себе знать и в промышленности, и в торговле, и в банковском деле, и во внешнеторговых связях. Перу была отброшена в своем развитии на несколько десятилетий назад.

С тяжелым положением, сложившимся в стране, партия сивилистов не смогла справиться. В Перу вспыхнула гражданская война, в которой выразителем народного недовольства выступили военные, руководимые генералом Касересом. Начался, по словам уругвайского историка Вивиана Триаса, «второй этап участия военных» в политической жизни Перу [71] .

71

Trias V. Peru: fuerzas armadas у revolucion. Montevideo, 1971, p. 15.

Придя к власти, Касерес в первую очередь занялся вооруженными силами. Затем его правительство предприняло важные шаги, направленные на разрешение экономического кризиса и укрепление международных позиций страны. По указанию Касереса заметно активизировались перуанские посольства в столицах крупнейших европейских государств, в том числе в России, с которой Перу установила дипломатические отношения в 1873 г., а в 1874 г. подписала договор о дружбе, торговле и судоходстве.

При Касересе многое было сделано для развития просвещения и для подготовки национальных специалистов. В Лиме открылись училище ремесел и искусств, ряд профессиональных школ. Не обошлось, правда, и без просчетов: фирме «Грэйс» (в то время она принадлежала английскому капиталу, позднее перешла в собственность американцев) за небольшие кредиты на 66 лет было передано право собственности на перуанские железные дороги и на эксплуатацию залежей гуано на островах. Этим воспользовалась партия сивилистов. Она развернула антимилитаристскую кампанию, изображая военных как людей, которые якобы всегда выступают против прогресса страны. Сивилисты, возглавляемые Николасом Пиеролой [72] , подняли мятеж и заставили Касереса в 1895 г. отречься от президентского кресла.

72

Николас

Пиерола образовал собственную, Демократическую партию. Однако, учитывая влияние в обществе сивилистов, всячески стремился использовать их поддержку. Позднее он примет меры по укреплению Гражданской партии (сивилистов), когда ее престиж заметно упадет после смерти основателя Мануэля Пардо.

Президентом стал Пиерола. Военные — соперники в политической жизни — Пиеролу и его сторонников не устраивали, однако обойтись без надежной армии — верного стража на службе интересов олигархии и послушного орудия подавления народных выступлений — они не могли (укреплять армию правительство вынуждено было и памятуя о печальных уроках Тихоокеанской войны, тем более что попытки Пиеролы достичь согласия с чилийским правительством о проведении плебисцита по вопросу о Такие и Арике, предусмотренного по Анконскому договору в 1894 г., потерпели неудачу). Поэтому правительство Пиеролы настойчиво внушало военным мысль о том, что армия должна стоять вне политики, и заигрывало с ними, пытаясь навязать собственные интересы.

В. И. Ленин говорил: «Армия не может и не должна быть нейтральной. Не втягивать армию в политику — это лозунг лицемерных слуг буржуазии…» [73] .

Что касается других сторон деятельности Пиеролы, то он попытался предпринять ряд позитивных шагов, направленных на демократизацию политической жизни в государстве. По закону 1896 г. упразднялся институт выборщиков и вводились прямые выборы, контроль над которыми вменялся в обязанность вновь созданной Национальной избирательной хунте. Некоторую автономию получили муниципальные органы власти.

73

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 113.

Оживилась несколько и экономическая жизнь страны. Возникли новые компании — по добыче золота и серебра, по эксплуатации месторождений нефти в Пайте, начали работать новые текстильные и табачные фабрики, мыловарни и т. п. На ряде рек было установлено судоходство. В определенной степени капиталистическими, хотя они и несли на себе бремя феодальных пережитков, стали сельскохозяйственные предприятия (главным образом плантационные хозяйства) в районе Косты, возникшие во второй половине XIX в. Капитализм все настойчивее пробивал себе дорогу на перуанской земле. В стране всячески превозносилась «свобода конкуренции», пропагандировался лозунг: «Обогащайтесь!».

Однако обогащаться в перуанском обществе могли далеко не все. В положении париев продолжали оставаться основные производители сельскохозяйственной продукции — крестьяне-индейцы. Гражданское право, как и в первые десятилетия существования республики, полностью игнорировало и самих индейцев, и их общину — айлью (лишь в конституции 1919 г., наконец, было записано, что государство признает законность айлью).

Концентрация земельной собственности усилила процесс разорения основной массы крестьян-индейцев. Положение их все больше начинает волновать передовых перуанцев. Не случайно с конца XIX в. этот вопрос они рассматривают уже как национальную проблему, без разрешения которой невозможны пи интеграция нации, ни ее подлинный социальный прогресс. В литературе и искусстве появляется целое направление под названием «индеанизм». Остро ставит индейскую проблему видный перуанский писатель и философ Мануэль Гонсалес Прада (1848–1918). После сближения с представителями рабочего движения в начале XX в. он приходит к выводу, что только насильственным перераспределением земельной собственности можно улучшить положение индейцев.

Итак, несмотря на некоторое оживление экономической жизни, Перу заканчивала XIX в. с довольно скромными успехами. Большая часть общества продолжала прозябать в нищете; олигархи, захватившие основные позиции не только в экономической, но и в политической жизни, поставившие армию в положение своего послушного инструмента, как и в предыдущие десятилетия, охотно продолжали открывать двери Перу для иностранного капитала, в результате чего к началу XX в. страна оказалась в экономической и политической зависимости (при сохранении формальной политической независимости) от иностранных государств.

Глава 5. Новый век, старые проблемы

Среди представителей торговых фирм — устроителей павильона Перу на Всемирной выставке, открывшейся в Париже в 1900 г., почти не было самих перуанцев. Как сказал перуанский историк Хорхе Басадре, слово «торговец» к началу века стало синонимом слова «иностранец».

В эти годы активизируют свою деятельность в Перу многочисленные иностранные компании, эксплуатирующие природные ресурсы страны. Причем происходит постепенное вытеснение британского капитала капиталом США.