Первая исповедница
Шрифт:
В кресле, связанная, плакала обмякшая Тилли. Ее лицо напоминало кровавое месиво. Вокруг спокойно стояли гвардейцы.
– Тилли!
Магда прорвалась сквозь гвардейцев и, бросившись к женщине, опустилась перед ней на колени. Тилли с ужасом уставилась на нее.
– Тилли, что происходит? Что они с тобой сделали?
Прежде чем Магда успела сказать еще хоть слово или Тилли – ответить, мужчины снова схватили Магду за руки и увели подальше от женщины в кресле.
Волосы Тилли слиплись от крови. Похоже, некоторые зубы ей выбили, когда били по лицу. Нос казался
Магда обратила к Лотейну яростный взгляд.
– Для чего потребовалось это насилие?
Он изобразил невеселую улыбку.
– Чтобы помочь твоему разуму сделать справедливый выбор.
– Справедливый выбор? Вы можете творить такое и говорить о справедливости?
Последняя часть головоломки встала на место. Теперь она точно знала.
– Да, совершенно верно. Вам решать, будет ваша подруга жить или умрет за вас, госпожа Сирус. Если сделаешь правильный выбор, она будет жить. Если нет… Ну, думаю, ты поняла.
Лотейн обернулся и дал знак одному из гвардейцев. Не долго думая, тот распрямил руку Тилли. «Нет! Нет! Нет!» – снова и снова кричала она, но тщетно.
Одним сильным ударом мужчина сломал Тилли руку.
Услышав хруст костей, Магда в ужасе отшатнулась.
Тилли кричала и вырывалась.
– Прошу вас! Прошу вас! Хватит! Госпожа! Прошу вас! Пусть они перестанут!
Гвардеец заставил ее замолчать, заткнув ей рот тряпкой.
Магда задыхалась от ярости, слезы текли по ее лицу, но все ее усилия вырваться были тщетными.
– Итак, у тебя есть выбор, – продолжал Лотейн. – Если ты согласна выйти за меня замуж завтра днем, перед Советом и собравшимися сановниками, когда меня нарекут Первым волшебником, но ни в коем случае не из-за этой сцены, а добровольно, из лучших побуждений, ради того чтобы собрать наш народ вместе под властью нового Первого волшебника, то Тилли сейчас же освободят.
– А если я откажусь? – спросила Магда, заранее зная ответ.
Его улыбка вернулась.
– Ну, ты, конечно, понимаешь, что ей придется пережить, пока она в конце концов не умрет. Я буду приводить тебя к ней каждый день, когда ее будут пытать. А затем…
Поскольку она не поинтересовалась, что «затем», он наклонился чуть ближе и продолжил сам:
– А затем ее судьбу разделят другие твои друзья. У меня есть целый список. Твой друг, работавший в Совете, Сэдлер. – Он приподнял бровь, затем вытянул руку и загнул палец. – Сэдлер будет страдать точно так же – потому лишь, что ты отказываешься поступать правильно.
Куинн твой друг? Вы росли вместе?
Лотейн загнул другой палец, глядя ей в глаза. Он называл имена других ее давних друзей, загибая палец всякий раз, когда произносил имя. Когда пальцы кончились, он разжал руку и начал называть ее хороших знакомых, загибая палец при упоминании каждого из них.
– Мы знаем, где каждый из них, и мои люди наготове, следят за ними на всякий случай, – буркнул он. – Мне стоит сказать лишь слово, и каждый из этих людей к концу завтрашнего дня будет страдать так же, как сейчас Тилли. Каждый из
Как и тебя, их обвинят и признают виновными в государственной измене против Срединных земель. Под пытками все они в конце концов признаются. И все в конечном итоге примут смерть, проклиная твое имя.
Ты будешь слышать их проклятия, ведь тебя прикуют достаточно близко, чтобы ты слышала каждый их крик. А потом, когда все они, один за другим, уйдут за завесу в мир мертвых, мы займемся тобой, и могу заверить тебя, главу ужаснейшего заговора против Срединных земель, что лучшее мы оставим напоследок. Обещаю тебе, что когда мы с тобой поработаем, ты во всем признаешься. Публично.
Магда сглотнула. Ее била крупная дрожь.
– А теперь, госпожа Сирус, нас ждут швеи. Они ждут в покоях Первого волшебника, в моих покоях, чтобы сшить тебе подвенечное платье на твой вкус. Я человек щедрый. Выбирай: они сошьют любое платье, в котором ты захочешь выйти замуж. Вот видишь? Я хочу, чтобы ты была довольна. Хотя теперь, подумав, я предпочел бы, чтобы оно не было белым, ведь ты уже была замужем за Первым волшебником.
У нас заготовлены еда и напитки для завтрашнего грандиозного события, которое намечено на вторую половину дня. Многие приедут издалека, желая присутствовать на важном событии, все надеются увидеть Срединные земли объединенными под властью нового Первого волшебника – и увидеть госпожу Сирус, которой отводится в этом важнейшая роль. Увидеть, как она отдаст новому Первому волшебнику руку и сердце в знак того, что доверяет ему, а значит, могут доверять и они.
Так что, как видишь, выбор за тобой.
Магда пыталась размышлять, но ей мешали приглушенные крики Тилли. Она не могла придумать, что предпринять. Ей не удавалось найти выход.
И тогда она поняла: думать не о чем. Выбора нет.
Магда снова сглотнула.
– Хорошо.
– Что «хорошо»? – Он зло улыбнулся. – Ты принимаешь мое предложение?
Поскольку жизнь Тилли висела на волоске, было не до проявлений гнева. Магда никогда не чувствовала себя такой ничтожной, такой униженной.
– Да, Первый волшебник Лотейн, я принимаю ваше предложение руки и сердца. Я выйду за вас. Я сделаю все, что вы скажете.
– И именно так, как я скажу. С любезностью и достоинством.
– Да, так, как вы скажете. Обещаю. А теперь отпустите ее.
Лотейн улыбнулся, глядя в широко раскрытые от ужаса глаза Тилли, и повернулся к Магде.
– В должное время, моя дорогая. В должное время.
– Что это значит?
– Что мы освободим ее лишь после того, как ты сдержишь слово. После того как все увидят, что ты отрекаешься от всех обвинений, безрассудно выдвинутых против меня в помрачении от глубокого горя, и после того как ты докажешь искренность отказа от них, став моей женой, чтобы поддержать меня и свою веру в то, что я достоин стать Первым волшебником. Никак не раньше.