Первая исповедница
Шрифт:
Альрик Рал отошел на несколько шагов, казалось, обдумывая, как продолжить.
– Мы с Барахом кое над чем работали вместе, – сказал он наконец. – Я занимался своей частью, он – отдельным вопросом. Мне нужно знать, достиг ли он своей цели, но я не успел вовремя добраться сюда и поговорить с ним. – Он повернул обратно. – Поскольку Бараха нет, надеюсь на вашу помощь в том, что следует сделать как можно скорее.
Магда невольно потянулась к волосам, чтобы отбросить их за плечо, но теперь они едва касались плеч, отбрасывать было нечего. Она опустила руку.
– Простите, Лорд Рал, но теперь,
– Вы знаете людей, вхожих в ближний круг здесь, в Цитадели. Знаете, кто может прислушаться к моим словам. Вы можете обратиться к Совету. Можете помочь убедить их серьезно отнестись к моим предостережениям. Это неплохо для начала.
– Обратиться к Совету? Они не станут меня слушать.
– Конечно, станут. Кто, кроме вас, мог бы говорить от имени Бараха?
– Говорить от имени Бараха? – Магда потрясла головой. – Я теперь не жена Первого волшебника и потому никто – и в Совете, и где бы то ни было еще. – Она приподняла короткую прядь своих волос, чтобы он увидел. – Люди из Совета нарочно обрезали мне волосы, чтобы это стало очевидно всем.
– Кому какое дело до ваших волос? Пусть Барах мертв, но вы по-прежнему жена Первого волшебника. Его кончина не изменила ни того, что вы знали его лучше всех, ни того, что он доверял вам. А он доверял, я знаю – он сам мне сказал. Он говорил, что вы, не обладая даром, зачастую были для него лучшей слушательницей.
– Барах мертв. – Магда отвела взгляд от голубых глаз мужчины. – Совет скоро выберет ему замену. Барах мертв, и я теперь никто. Именно поэтому мне обрезали волосы.
У жителей Срединных земель это давний обычай. Длина волос женщины – знак ее положения. Это важно для всех в Срединных землях и особенно в Цитадели. Она – средоточие власти Срединных земель, поэтому вопросы ранга, влияния и силы здесь всегда важны.
Альрик Рал нетерпеливо взмахнул рукой.
– Я знаю об этом обычае. Он смешон. Я могу понять, когда ничтожные люди обращают внимание на такие мелочи, решая, как рассадить гостей на пиру, но в вопросах более важных подобное не играет никакой роли. А у нас дело нешуточное. Что для вопросов жизни и смерти длина ваших волос?
– Здесь, в Срединных землях, она – самое главное. Я больше не достойна официального признания, поскольку не была рождена благородной, а мой муж, при жизни которого я занимала определенное положение, мертв. Это означает, что я вновь стала той, кем была до брака с ним. И я тут не властна – уж так заведено.
Лорд Рал вновь приблизился к ней.
– Почему, по-вашему, вы стали женой Первого волшебника? Думаете, Барах искал себе слабую, заурядную жену?
– Ну, я…
– Вы стали женой Первого волшебника, потому что были единственной достойной этого женщиной. Можно ли заподозрить Бараха, Первого волшебника, боевого чародея, в том, что он вступит в брак с женщиной слабой? Он женился на вас, потому что вы сильная.
– Все это весьма лестно, Лорд Рал, но, боюсь, не соответствует истине. Я была никем, когда мы встретилась, и с его уходом вновь стала никем.
Казалось, его искренне опечалили ее слова. Огонь в глазах словно бы погас. Лицо погрустнело.
– Вы были его женой, так что, полагаю, должны знать его
– Заурядный дурак? О чем вы?
Он поднял руку, потом безвольно уронил.
– Все это время он морочил мне голову. Вы открыли мне неприятную истину. Я всегда полагал его умным и сильным, но, оказывается, Барах был обыкновенным слабовольным человеком, который влюбился так сильно, что женился на женщине низкого происхождения, не имеющей ни положения, ни иных достоинств, – женился попросту потому, что она вовремя состроила ему глазки.
Очевидно, вы, объявившись в одно из мгновений его слабости, по-женски польстили его мужской гордости – и с легкостью заполучили человека с положением. Теперь ясно, что он, по-видимому, был слишком мало уверен в себе, чтобы полагать, будто им может заинтересоваться женщина с положением, поэтому решил обменять свое высокое положение, которого вам так недоставало, на вашу привязанность. Подозреваю, что он вообще был человеком слабым, вопреки тому, что я думал о нем прежде.
Сейчас я понимаю, что, женившись на вас, он скрывал свою неуверенность в отношениях с женщинами. Теперь-то ясно, что он был готов жениться на первой же хорошо сложенной женщине, кем бы она ни была, которая покрутит перед ним аппетитной задницей.
В следующее мгновение острие ножа Магды оказалось на волосок от его горла.
– Я не собираюсь выслушивать ваши оскорбления в адрес хорошего человека, которого здесь нет и который поэтому не способен постоять за себя, – с яростью заявила она.
– Вижу, мой старый друг Барах научил свою никчемную женушку хоть как-то обращаться с оружием.
– Хоть как-то, – согласилась она. – Скажите тем двоим, что, если они сделают еще хотя бы шаг, вы будете дышать не своим поганым ртом, а другим местом.
На самом деле она умела гораздо больше. Обучая ее обращению с оружием, Барах даже использовал магию для пущей плодотворности. Он говорил, что она, жена Первого волшебника, всегда будет мишенью. И хотел, чтобы Магда умела защититься, когда его нет рядом.
– Не могу поверить, что муж когда-либо считал вас другом. Полагаю, сейчас самое время вам отправиться назад в Д’Хару. Я хочу, чтобы на рассвете вы с вашей маленькой армией отбыли. Вам понятно?
На лице человека, к горлу которого был приставлен нож, появилась хитрая улыбка, и он знаком велел двум телохранителям у двери оставаться на месте. Магду удивила эта улыбка, но гнев делал ее сосредоточенной, поэтому нож остался в прежнем положении.
– Что это? Никто, женщина без роду без племени, с короткими волосами, не имеющая никакого положения в обществе, имеет наглость указывать мне, Лорду Ралу, что делать, а чего не делать? По какому праву вы так говорите с правителем Д’Хары, человеком, у которого целая армия за стенами ваших покоев и личная стража внутри? Как вы смеете думать, будто вам позволено так говорить со мной? Где вы, простолюдинка, никто, набрались наглости, чтобы воображать, будто у вас есть такое право?
– Такое право? – взъярилась Магда.