Первая любовь
Шрифт:
Майор улыбнулся.
— Спасибо, не откажусь. Я уже привыкаю завтракать и обедать с тобой. И вчера вечером мне было очень одиноко.
Нахмурив брови, девушка сосредоточенно укладывала в тостер ломтики хлеба.
— Еще недавно ты вообще не помнил о том, что я существую на свете, так что твоя мелодраматическая поза неуместна, тебе не идет.
— Ты неправильно меня понимаешь, — возразил он, следуя глазами за Татьяной. Она достала чашки, поставила на стол, подвинула к гостю масло и мармелад. — Пережитое потрясение сблизило нас. К тому же не забывай, ты выросла у меня
Таня положила горячие тосты на белый керамический поднос и предложила Андрею:
— Раннее утро не слишком подходит для серьезного объяснения.
Их глаза встретились, и нежное лицо девушки залил яркий румянец.
— Что ж, выбери удобное время, и мы вернемся к этому разговору.
— Ты уверен, что мне хочется выяснять отношения? — пробормотала она, делая вид, что занята чайником.
— Ты по-прежнему сердишься на меня из-за Сергеева?
— Нет. Я успокоилась, даже немного жалею его, хотя до сих пор не понимаю, почему он так жестоко обошелся с нами.
— Я тоже об этом размышляю. Ему представляется, что он — воплощение жизненных неудач, а я — успеха, как по службе, так и по женской части…
— Но ведь и ты развелся.
— Да, конечно, однако тут появляешься ты, еще одна красивая женщина, как раз в тот момент, как он объяснил, когда его жизнь рассыпалась как карточный домик. — Андрей протянул чашку, и девушка вновь наполнила ее горячим чаем. — Пока Кирилл не увидел тебя, его удовлетворяло, что он внес небольшие… Хм… тревоги в мою жизнь — избавился от собаки, вынудил меня отослать Ольгу и супругов Гончаровых. Он клянется, что намеревался вернуться в отель и позвонить мне оттуда, чтобы позлорадствовать перед отъездом в Карелию. Так бы все и закончилось, но тут он увидел нас вместе, решил, что мы любовники, и его план мести коренным образом изменился.
— Именно тогда начались анонимные звонки, отключили свет и прочее?
— Совершенно верно.
— И чего же он добивался, похитив меня?
— Как он и объяснял, ты служила приманкой. — Андрей недоуменно пожал плечами. — У Сергеева вдруг возникла потребность лично встретиться со мной.
— И все-таки я не понимаю, — сказала Таня, — допустим, я бы не прыгнула с обрыва и осталась его пленницей, ты бы пустился следом за нами. И что дальше?
— Капитан планировал задержать тебя до моего появления. Потом он собирался свесить тебя над краем обрыва, в такой ситуации я был бы абсолютно бессилен, парализован, а он, наоборот, держал бы всё под контролем. Если бы я признал поражение, конфликт закончился…
— Отвратительно! И ты веришь ему? — возмутилась девушка.
— Я уже никогда не узнаю, правду он говорил или нет. — Мужчина не спеша отправил в рот последний тост. — Ты здорово проучила его, он не ожидал от тебя подобной прыти, а тут появился младший Долгов и перекрыл ему путь к отступлению. Я же зашел спереди и одним ударом сбил его с ног. Раздался выстрел — капитан ломается и рыдает, как ребенок.
— О, понимаю, вот почему ты пожалел его.
—
— А если бы меня не оказалось в убежище, — не успокоилась девушка, — что, если бы я действительно упала с обрыва? Андрей глубоко вздохнул, подошел к ней и повернул за плечи лицом к себе.
— Я очень переживал и не мог заснуть до утра. Вот почему встал так рано и, не находя себе места от беспокойства, отправился к тебе, чтобы убедиться, что ты жива и здорова. И очень желанна, — вдруг добавил он изменившимся от волнения голосом. И, рывком притянув к себе девушку, крепко поцеловал.
С трудом оторвавшись от ласковых, горячих губ, Андрей поднял голову и посмотрел в ее потемневшие, как штормовое море, глаза.
— Только не говори, что для нежных чувств тоже слишком рано, я тебе не поверю!
Николаев снова и снова целовал Татьяну, пока та не забыла обо всем на свете. Остались лишь жаркие настойчивые поцелуи и опытные мужские руки, возбуждающие каждый нерв ее тела, даже сквозь теплую одежду.
Таня ответила на его призыв, раскрыв губы и принимая настойчиво ищущий язык. Она вдруг поняла с ослепляющей ясностью, что еще немного, и падет последний бастион ее сопротивления — ни она, ни он не смогут остановиться.
Усилием воли девушка заставила себя вырваться из объятий. Она отбежала в сторону. Ее высокая грудь поднималась от волнения, щеки пылали, а глаза сверкали, словно голубые топазы.
— Нам нужно ехать за Ольгой, — с трудом проговорила девушка, тяжело дыша. Андрей тоже едва перевел дыхание, его пальцы побелели, с силой вцепились в спинку стула.
— Мне очень жаль, что ничего нельзя изменить, — сказал он с грубой откровенностью. — Больше всего мне хочется остаться с тобой, Таня.
Она гневно сверкнула глазами.
— И ты полагаешь, я легко соглашусь?
Он покачал головой.
— Нет, я просто с тобой откровенен. И очень надеюсь, что ты в какой-то степени разделяешь мои чувства. Но я ни в чем не уверен. Женщины, которых я знал, вели себя иначе.
— Я не принадлежу к такой категории. — Его слова явно задели Татьяну. — Я — это я. У Татьяны Исаевой свои правила…
— Если ты посвятишь меня в эту тайну, я очень постараюсь соответствовать им. — Андрей уже полностью владел собой.
Татьяна недоверчиво сощурила глаза.
— Ты действительно хочешь?
Майор грустно усмехнулся.
— Возможно, мне придется жалеть до конца жизни, но я говорю откровенно.
— Прежде всего, если мы собираемся вместе работать, то физическая близость помешает.
— Но с не наглядным Димочкой у тебя же получалось.
— И посмотри, чем это закончилось! И потом с ним было по-другому… — Таня замолчала, покраснев: его взгляд стал жёстким.
— Ты хочешь сказать, что любила его?
Таня опустила глаза.
— Нет. Теперь я понимаю; что никогда не любила Макарова. Мне следовало раньше разобраться в наших отношениях, тогда не возникло бы столько проблем.