Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны
Шрифт:
О его реакции (а она крайне интересна!) в нашей печати я никаких комментариев не находил (возможно плохо искал). Обнаружил ее только в воспоминаниях одного из известнейших военачальников III рейха генерала танковых войск Фридрих Вильгельма фон Меллентина (о его оценках боевых действий, непосредственно связанных с потерями личного состава, поговорим позже). Цитирую: «...Вот как описывает доктор Пауль Шмидт реакцию Гитлера на объявление Великобританией войны: «В первую минуту Гитлер был ошеломлен и совершенно растерялся. Затем он обратился к Риббентропу с вопросом: Что же теперь делать?» [222]
222
Меллентин
Завершая этот раздел о роли пакта в вопросе возникновения существенных причин понесенных нами в войне безвозвратных потерь, можно утверждать, что этот документ явился как бы увертюрой («первой ласточкой») как предвоенного, так и военного периода Великой Отечественной войны.
Подписание Сталиным этого пакта явилось грубейшей ошибкой, ибо развязало руки Гитлеру в попытках еще надавить на Англию и позволило проводить более агрессивно-захватническую политику. При образовании же союза СССР — Англия, Франция, США события развивались бы совсем по другому сценарию, и нам не пришлось бы заниматься вопросом о грандиозных потерях СССР.
III.Неверная оценка Сталиным поступавшей информации от разведорганов и других источников о сроках нападения Германии на Советский Союз.
В довоенный период на руководителя нашего государства Сталина обрушилась буквально лавина достоверной информации не только о подготовке Германии к нападению на СССР, но и с указанием точной даты этой агрессии.
И можно только удивляться, что Сталин в столь ответственный момент, являясь, как и до сих пор пытаются нас убедить некоторые историки, «выдающимся государственным деятелем», совершенно в этой ситуации не разобрался и ничего не понял.
Теперь уже ясно, что зациклившись на ожидании, якобы, «провокаций» со стороны фашистской военщины (но не Гитлера) и Англии, которую он в предвоенные годы почему-то считал главным врагом Советского государства, наш Вождь к тому же обрушил свой «карающий меч» и на отечественный разведывательный аппарат, нанеся невосполнимый урон с таким трудом созданной резидентуре. Погром был проведен под лозунгом борьбы с «врагами народа» и «паникерами». С подачи Сталина действия его верного исполнителя — НКВД внесли в работу разведорганов сумятицу и, самое главное, страх учитывать (и докладывать) информацию тех верных работников, которых этот орган безосновательно включил в списки «иностранных шпионов».
Но это все «страдания о былом», об упущенных возможностях, о грубейших и преступных ошибках Вождя. Поэтому давайте посмотрим, что же представляли из себя те «информационные потоки», сигнализирующие о надвигающейся беде, каково было их бесценное значение и как же надо было их «осмыслить», чтобы вместо принятия разумных своевременных мер, сделать все наоборот, поставив тем самым страну на порог катастрофы. Начать следует с огромной и достоверной работы Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба.
Анализируя и перепроверяя всю поступающую информацию, ГРУ
Считая, что всякое промедление — преступление, Новобранец, не доложив, как положено, сигнальный экземпляр начальнику разведупра, весь тираж сводки разослал в войска и управления согласно утвержденному расчету рассылки. Когда все адресаты этот документ получили, сигнальный экземпляр Новобранец доложил Голикову. Разразился грандиозный скандал. Учитывая возникшие «разногласия», автор сводки попросил генерала устроить ему личный доклад начальнику Генштаба. Голикову ничего не оставалось, как эту просьбу удовлетворить.
Так родилась знаменитая «разведывательная сводка № 8 за декабрь 1940 года», основной вывод которой звучал так: «За последнее время отмечаются массовые переброски немецких войск к нашим границам. Эти переброски тщательно скрываются. По состоянию на декабрь 1940 года на наших границах сосредоточено около 110 дивизий, из них 11 танковых» [223] .
Отвечая Начальнику Генштаба на вопрос — когда можно ожидать перехода немцев в наступление, В. Новобранец правильно определил эти сроки — «... в конце мая — начале июня...». Мерецков, согласившись с этой оценкой, доложил ее Политбюро. Не долго думая его (как «паникерa») сняли с должности.
223
Знамя, 1990, № 6, с. 179-180.
Среди многочисленных зарубежных информаторов ГРУ самой яркой и значимой фигурой был один из лучших разведчиков XX века Рихард Зорге («Рамзай»). Но и его пытались отозвать и уничтожить, однако ГРУ не хотело просто так, «для галочки» НКВД, терять разведчика, которому не было цены. Проверив все донесения «Рамзая» методом сравнения с другими источниками, ГРУ доказало их достоверность, и Зорге оставили в покое.
Вот только краткий перечень его бесценных донесений: [224]
224
Подробнее см. ВИА, вып. 3, с. 308-312; Русский архив, т. 7, гл. 5, с. 178-220.
11 апреля 1941 г., Япония — «Представитель Генерального штаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Зап. Европе начнется война против Советского Союза».
10 мая 1941 г. — «...война между Германией и СССР может начаться в конце мая...».
15 мая 1941 г. — «Нападение Германии ожидается с 20 по 22 июня».
30 мая 1941 г. — «Немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня».