Первая мировая: война, которой могло не быть
Шрифт:
Автор лучших отечественных работ о возникновении Первой мировой войны Николай Полетика, имя которого будет постоянно встречаться на этих страницах, разъяснил в предисловии к одной из своих книг: «Под часто встречающимися выражениями «Германия», «Франция», «Англия» и т.д. следует понимать германский империализм, французский империализм и т. д., под выражениями «Вена», «Берлин», «Париж», «Лондон», «Петербург» и т. д. — правящие круги австро-венгерского, германского, французского и т. д. империализма или же австро-венгерское, германское, французское, английское и т. д. правительства». Не пряча правящие круги
Именно пример Первой мировой войны, которую развязала горстка людей, обладавших почти неограниченной властью, показывает, что, говоря о вине или ответственности Германии или Франции, России или Англии, мы имеем в виду не страны и тем более не народы, которым не нужна братоубийственная бойня, но только их правящие круги. С них и спрос. Возможность войны определяется сложной совокупностью политических, экономических, социальных и даже культурных процессов. Неизбежной её делают конкретные люди, которых в данном случае можно перечислить практически поимённо.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Сербия: драма национализма
Действующие лица в Белграде и Сараево:
– > Король Пётр I Карагеоргиевич
– > Принц-регент Александр
– > Премьер-министр и министр иностранных дел Никола Пашич
– > Генеральный секретарь МИД Славко Груич
– > Начальник разведки генштаба полковник Драгугин Димитриевич
– > Министр просвещения Люба Иованович
– > Российский посланник Николай Гартвиг
– > Российский поверенный в делах Василий Штрандтман
– > Российский военный агент (атташе) полковник Василий Артамонов
– > Австрийский посланник барон Владимир Гизль
– > Военный губернатор Боснии и Герцеговины генерал Оскар Потиорек
– > Заговорщики: Милан Циганович, Войя Танкосич, Владимир Гачинович, Гаврило Принцип и др.
«Убили, значит, Фердинанда-то нашего, — сказала Швейку его служанка». Этой фразой начинается бессмертный роман Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Швейк, чешский подданный Австро-Венгерской империи, попытался отшутиться, что, дескать, обоих его знакомых Фердинандов ни чуточки не жалко.
«— Нет, эрцгерцога Фердинанда, сударь, убили. Того, что жил в Конопиште, того толстого, набожного…
— Иисус Мария! — вскричал Швейк. — Вот-те на! А где это с господином эрцгерцогом приключилось?
Исполняющий обязанности главы дипломатической миссии отсутствие посла или посланника.
— В Сараеве его укокошили, сударь. Из револьвера. Ехал он со своей эрцгерцогиней в автомобиле…
— Скажите на милость, в автомобиле! Конечно, такой барин может себе это позволить. А наверно, и не подумал, что автомобильные поездки могут так плохо кончиться. Да ещё в Сараеве! Сараево это в Боснии… А подстроили это, видать, турки. Нечего нам было отнимать у них Боснию и Герцеговину».
За легкомысленным разговором скрывался факт исключительного, как оказалось, значения. 28 июня 1914 г. [1] в городе Сараево, столице австро-венгерской провинции Босния, гимназист
1
Даты событий за пределами России даны по новому стилю, даты событий в России — по старому и новому стилю через косую черту.
Для последней четверти XIX и начала XX в. убийства коронованных особ, глав государств и правительств революционерами-террористами не были редкостью. В 1881 г. от их рук пал российский император Александр II, в 1894 г. — французский президент Сади Карно, в 1898 г. — австрийская императрица Елизавета (жена Франца-Иосифа), в 1900 г. — итальянский король Умберто I, в 1911 г. — российский премьер Пётр Столыпин. Однако за сараевским убийством виделась международная интрига, которая сразу сделала его из ряда вон выходящим событием.
Летом 1913 г. все ведущие газеты мира отмечали 25-летие пребывания на престоле кайзера Вильгельма II. Та самая пресса, которая через год стала называть его «поджигателем войны», «кровавым тираном» и «антихристом», прославляла германского императора как мудрого и просвещённого правителя, поборника мира и гаранта спокойствия в Европе. Журналисты писали, что Старый Свет четверть века живёт без войн благодаря политике кайзера: когда надо — решительной, когда надо — взвешенной и осторожной. Действительно, после франко-прусской войны 1870—1871 гг., закончившейся провозглашением Германской империи и тяжёлым для побеждённой Франции Франкфуртским договором, державы Европы не вели междоусобных войн.
Исключение составлял Балканский полуостров, но его страны занимали обособленное положение в европейской Большой Политике, выступая в качестве её объекта, а не субъекта. «Между восточными и западными делами всегда проходила демаркационная линия», — охарактеризовал эту ситуацию французский политолог Альфред Фабр-Люс. Балканы стали ареной борьбы мусульманской Османской империи, которую ещё российский император Николай I назвал «больным человеком Европы», православной России, выступавшей в качестве защитницы «порабощенного славянства», и католической Австрии, которая первой, в начале XVIII в., пришла на помощь сербам, однако славяне в державе Габсбургов считались гражданами второго сорта.
В результате поражения Турции в войне с Россией 1877—1878 гг. Сербия из автономии в составе Османской империи (с 1815 г.) превратилась в независимое королевство, Болгария получила автономию и статус княжества, Австрия оккупировала провинции Босния и Герцеговина, населённые в основном славянами. Территориальные приобретения сделали Россия (Каре, Ардаган, Эрзерум и Батум), Англия (остров Крит), Черногория, добившаяся освобождения от османского ига ещё в конце XVIII в., и Румыния, появившаяся на карте Европы в 1859 г. как Объединенное княжество Молдавии и Валахии.