Первая мировая война
Шрифт:
Распри в этом смысле возобновились 23 августа, когда Самсонов вновь просил разрешения направить армию на линию Алленштейн — Остероде и вновь получил приказание, оставив I корпус у Сольдау, свернуть севернее, именно на фронт Зеебург — Алленштейн, который и занять 25 августа, так как неприятель поспешно отступает, оставив, по-видимому, перед Самсоновым незначительные силы. «Движение ваше, — кончил Жилинский, — имеет целью наступление навстречу противнику, отступающему перед армией Ренненкампфа, с целью пресечь германцам отход к Висле». Из дальнейших директив Жилинского видно, что он имел целью отрезать отступление германцев и к Кенигсбергу.
24-го было принято компромиссное решение, согласно которому 2-я армия направлялась на фронт Алленштейн — Остероде, оставляя по требованию Жилинского VI корпус в движении на Бишофсбург, т. е. отдаляя его от остальной
Сведения о противнике были у Самсонова весьма скудные. На западе было обнаружено скопление германцев [180] у Гр. Гардинен — Страсбур, а на востоке — продвижение их значительных сил 24 августа через Растенбург. Кроме того, были получены сведения о наступлении германцев со стороны Лаутенбурга и озера Дамерау. Оценивая складывающуюся обстановку, Самсонов 26 августа утром решил задержать движение XV и XIII корпусов, но под влиянием молодой части своего штаба приказал продолжать движение.
Между тем еще 25 августа Гинденбург решил, не ожидая полного сосредоточения I корпуса и прибытия дивизии Гольца, с утра 26 августа начать общую атаку, направляя главный удар на левый фланг русских у Уздау и далее на Нейденбург во фланг и в тыл XV корпуса.
В этот день германцы перехватили все радиотелеграммы с оперативными распоряжениями Ренненкампфа и Самсонова [38] , дававшими Гинденбургу ясную картину расположения, движения и действий русских войск. Вечером 25-го германские войска расположились на фронте около 40 км — 7 пех. дивизий, в общей сложности 95 батальонов. Против них могли действовать 7 пех. дивизий русских (I, XXIII, XV и [181] XIII корпуса) силой в 96 батальонов [39] , разбросанных от Алленштейна до Уздау на фронте свыше 60 км.
38
В течение первого месяца войны радиотелеграммы совсем не зашифровывались, а после этого германцами был открыт русский шифр.
39
Из 3-й гвардейской пех. дивизии только головной полк; в XIII и XV корпусах не хватало по 4 батальона в каждом, во 2-й дивизии не было 2 батальонов, в I корпусе не было 2 полков, которые оставались в Варшаве.
Напомним, что к утру 26-го у Бишофсбурга сблизились VI русский корпус, с одной стороны, и XVII германский и I резервный корпуса с 6-й ландверной бригадой — с другой, т. е. 4 1/2. германские пех. дивизии силой в 54 батальона против 2 дивизий русских силой в 28 батальонов (один полк присоединился к корпусу 28 августа).
В то время, когда 2-я армия усиленно велась фронтовым командованием к катастрофе, Ставка после Гумбиненского сражения пребывала в оптимистическом настроении и в день 26 августа разрабатывала соображения о скорейшем давлении на Германию по кратчайшему направлению на Берлин.
26 августа у Бишофсбурга произошло столкновение VI русского корпуса с XVII, I резервным германскими корпусами и 6-й ландверной бригадой, в результате которого русский корпус отскочил к Ортельсбургу [182] и юго-восточнее его, о чем не было донесено Самсонову; германцы же имели возможность, следуя частью сил за ним, направить 27 августа остальные на Вартенбург и Алленштейн, т. е. угрожать флангу и тылу XIII и XV русских корпусов. В западной группе в этот день, несмотря на всю энергию Гинденбурга, дела не приняли решительного оборота: I корпус, на который была возложена главная задача — атаковать русских во фланг у Уздау и направиться в дальнейшем на Нейденбург, фактически топтался на месте. Но и эта неудача послужила германцам на пользу, так как XV и XIII русские корпуса продвинулись еще вперед и еще более завернули свой фронт на запад, тем самым подставляя еще более свой тыл действию I резервного и XVII германских корпусов, которые 28 августа повернули на Пассенгейм. XIII и XV русские корпуса 26 августа расположились на ночлег в тесном соприкосновении с противником, сохранившим в общем положение 25 августа, причем германцы этот день использовали для подтягивания всех своих сил. Армия Ренненкампфа достигла линии Велау — Дамерау — Алленбург — Гердауэн.
На 27-е
Самсонов, не зная еще об отступлении VI корпуса, также приказал армии продолжать выполнение ранее поставленной задачи, а VI корпусу направить часть сил к Алленштейну.
День 27 августа ознаменовался неудачей на крайнем левом русском фланге, а именно, быстрым отступлением I корпуса, преимущественно под влиянием мощного огня германской тяжелой артиллерии, к Сольдау; вследствие этого на пути германцев к Нейденбургу [183] оставались только слабые части 2-й пехотной [40] и передовые части 3-й гвардейской пех. дивизий.
Вот обстановка к 28 августа, созданная главным образом самим русским главным командованием армиями Северо-западного фронта, а не искусством германского командования 8-й армией (Гинденбурга — Людендорфа). Последнему ничего другого не оставалось сделать, как отдать впервые только 27 вечером приказ на окружение, сущность которого изложена в следующем донесении Людендорфа главному командованию:
40
По свидетельству участников этой дивизии, люди были совершенно переутомлены, патронов не было, хлеба и сухарей не выдавалось уже 3-й день. Тыл не был организован.
«Русский I арм. корпус отброшен от Гильгенбурга на Сольдау. Русский VI арм. корпус отброшен от Бишофсбур-га на Ортельсбург. Части XXIII корпуса разбиты и отходят на Нейденбург. XIII и XV арм. корпуса занимают еще район Гогенштейн, Алленштейн и завтра будут атакованы, по возможности, со всех сторон» [41] .
На 28 августа Самсонов, все еще не зная об отступлении I корпуса, командир которого неверно информировал Самсонова о действительном положении на фронте корпуса, приказал: I корпусу удерживаться севернее Сольдау, частям 3-й гвардейской и 2-й пех. дивизий — у Франкенау, VI корпусу направиться к Пассенгейму, а XV и XIII корпусам под общим начальством Мартоса (командир XV корпуса) наступать в общем направлении на Гильгенбург — Лаутенбург с целью атаковать противника, находящегося против I корпуса, в тыл и фланг. Утром 28-го Самсонов узнал об отходе I корпуса, но не отменил своего приказания, а только сам с оперативной частью штаба отправился в Надрау, в штаб XV корпуса, для ближайшего руководства боем, порвав связь с фронтом и фланговыми корпусами. В это же время Жилинский отдал приказ об отходе 2-й армии на линию Ортельсбург — Млава, но Самсонов его уже не получил из-за отсутствия связи. [184]
41
Эльце. Таннснберг. Документ № 229, с. 313
В результате боев 28 августа XV корпус разгромил у Ваплица 41-ю германскую дивизию, забрав 13 орудий и более 1000 пленных. Восточная группа германцев — XVII и I резервный корпуса и 6-я ландверная бригада — 28 августа, не получая никаких указании от Гинденбурга, направилась на Алленштейн и заночевала на пути к нему.
Около 10 ч 28-го командующий 2-й армией прибыл на командный пункт командира XV корпуса, где произошла беседа между Самсоновым и Мартосом об общем положении на фронте армии, а особенно об опасности, угрожавшей с запада.
Обстановка требовала немедленного отхода XIII и XV корпусов, что Мартос и предложил Самсонову. Но начальник штаба армии генерал Постовский убедил Самсонова подождать прибытия XIII корпуса, надеясь на успех. Между тем XV корпус вел бои уже третий день и к вечеру 28 августа израсходовал все резервы и вследствие тяжелых потерь и крайнего утомления людей стал выдыхаться.
Вечером 28-го центральные корпуса 2-й русской армии получили приказ об отступлении: XIII арм. корпус — на Куркен, XV арм. корпус с частями XXIII арм. корпуса — на Нейденбург. Местность, по которой пришлось отходить русским войскам XIII и XV корпусов, была покрыта озерами и лесами, которые не позволяли двигаться широким фронтом, а, наоборот, заставляли войска скучиваться на немногих дорогах и преодолевать ряд теснин.