Первая мировая
Шрифт:
Такое упорство горячих финских парней было сравнимо с упорным нежеланием расплачиваться русскими рублями, дело дошло до того, что им разрешили рассчитываться шведскими кронами — а кончилось, введением собственной валюты — марки. Крестьяне в Финляндии еще до присоединения к России жили лучше, чем российские и даже продавали хлеб в Швецию. Благодаря тому, что Великое Княжество Финляндское ничего не платило в казну Российской Империи, благосостояние народа там, конечно, существенно улучшилось. Туда большим потоком пошли крестьяне-ходоки из близлежащих губерний: и русские, и финны.
Что касается возможностей для финнов в России, то уже к моменту присоединения в российской армии действовал финляндский полк, который в стал Императорским лейб-гвардии гвардейским полком, очень заслуженным. Он состоял, конечно, из представителей так называемой «Старой
Финляндский генерал-губернатор Николай Бобриков подал Николаю Второму записку о том, как поменять порядки в слишком уж «суверенной» автономии. Царь издал манифест, в котором напомнил финнам, что вообще-то они входят в Российскую Империю, и то, что им сохранили внутренние законы, «соответствующие бытовым условиям страны», не значит, что они не должны жить по общим законам. Бобриков начал реформы с введения общей воинской повинности в Финляндии — так, чтобы финны служили за пределами страны, как все подданные, Сейм выступил против. Тогда император решил вопрос единолично, еще раз напомнив о том, что Финляндия подчиняется генерал-губернатору, который проводит там политику империи. Сейм назвал такое положение дел неконституционным. Тогда были изданы «Основные положения о составлении законов» для Великого Княжества Финляндского, по которым Сейм и прочие структуры княжества имели в законотворчестве лишь совещательную роль. В одна тысяча девятисотом году русский язык был введен в делопроизводство, а общественные собрания были поставлены под контроль генерал-губернатора. В итоге через четыре года Бобрикова убил сын финляндского сенатора Эйген Шауман — он подкараулил в здании Сената Бобрикова, направлявшегося на заседание, и трижды выстрелил в него из браунинга, смертельно ранив. Сам Шауман застрелился сразу же после покушения.
Строев решил положить конец финской вольнице, для начала добившись отправки в Польшу на границу с немцами гвардейского Финляндского полка, мотивируя это опасностью польских восстаний. Убрав из столицы финнов, которые могли бы выступить в поддержку своих земляков, Строев отправил полк спецназа ГРУ для обеспечения мобилизации финнов призывного возраста и отправки их в Среднюю Азию для последующего размещения в составе русских военных полков. Андрей рассчитывал, что приучив финнов к службе в русской армии, перед войной навстречу немецким войскам сможет выставить достаточное количество призывников.
Глава 4
Барон Маннергейм, изменявший своей жене, вынудил ее продать имения и, забрав дочерей и документы на имение Априккен, уехать во Францию. Барон остался один с офицерским жалованьем и весьма большим количеством долгов, в том числе карточных. Старший брат Густава участвовал в борьбе за изменение имперских законов в Финляндии, из-за чего он был выслан в Швецию. С бароном встретился немецкий агент и предложил ему закрыть все его долги в обмен на организацию восстания в Финляндии, в которой началась принудительная мобилизация призывников. Ротмистр не долго думая согласился и, получив от немца марки, подал прошение уволить его с должностей командира учебного эскадрона и члена учебного комитета Офицерской кавалерийской школы, оставшись правда в списках Кавалергардского полка.
Отправившись в Финляндию, Густав перешел границу с Швецией, где тут же взялся за набор добровольцев для борьбы с русскими, обещая после начала восстания финнов изгнать русских из Финляндии и восстановить Шведское правление в этой стране, которое длилось семь столетий до одна тысячи восемьсот девятого года. Этнические шведы активно заселяли малонаселённые островные и прибрежные регионы Финляндии, сохранившись там до сих пор.
Вместе со своим братом Густав смог набрать почти две тысячи добровольцев, которых он вооружил на средства немцев. Шведы перешли границу и, двигаясь в сторону Хельсинки, попали в засаду, организованную спецназом ГРУ. Командовавший спецназом Чуб, заранее договорился с пограничной стражей пропустить вооруженных шведов, не раскрывая, что их обнаружили и своевременно направив гонца.
Место для засады было выбрано идеально — дорога шла между болотом и непроходимым лесом, на опушках которого повалили деревья, создав «засеки». Походная колонна шведов была накрыта огнем артиллерии. Маннергейм пытался организовать растерявшихся шведов, но осколком ему снесло полголовы. Разгром закончила
Новый закон о военной службе предусматривал наказание уклонистам от службы направлением в дисциплинарные батальоны со сроком службы десять лет. Не дождавшись явки в комиссариаты призывников, спецназ открыл охоту на всех мужчин призывного возраста в Финляндии. Их хватали прямо на улицах населенных пунктов, проводили обыски квартир и домов, сгоняя в подобие концентрационных лагерей — поля огораживали колючей проволокой и ставили наспех сколоченные вышки. Где бы не прятались финны, их обязательно находили, войска с собаками прочесали даже лесные хутора, оставив только мужчин младше восемнадцати и старше пятидесяти лет (Строев выбил из царя поправку к закону о призыве специально для Финляндии — финнов разрешено было призвать в армию старше тридцати пяти лет, исходя из того, что они вообще не служили и должны отдать долг стране). Все сформированные дисциплинарные батальоны отправили служить в Среднюю Азию.
Семьям принудительно мобилизованным предложили последовать за своими родными, выкупив у них землю и скот и пообещав построить им дома неподалеку от места службы родных. Землю выкупил «Урожай», переселяя в Финляндию демобилизованных солдат и их семьи, а на границе с шведами ускоренно строя казачьи станицы. Еще через полгода царь ввел в Финляндии те же законы, что и во всей империи.
На мобилизацию ушел весь одна тысяча девятьсот пятый год. Попаданцы смогли устранить проблему будущего и надеялись что выжившим в Средней Азии финнам некуда будет вернуться, а за десять лет службы в дисциплинарных батальонах здесь не останется свободной земли.
Драгутин Димитриевич, став офицером Генерального штаба, был командирован для продолжения образования сначала в Берлин, а затем в Россию, в которой его отправили в распоряжение начальника ГРУ Резника, штаб которого находился в Гатчине. В первый же день Юрий Михайлович принял сербского гостя в своем кабинете, в котором помимо него находился военный министр.
Поприветствовав сначала министра, затем хозяина кабинета, Драгутин поедал глазами Строева, не понимая чем заслужил внимание такой особы. Министр усмехнулся, видя непонимание в глазах серба — Мы в курсе, что вы, Драгутин, являетесь цареубийцей — при этих словах серб потерял самообладание, подумав — «Откуда здесь прознали о моем участии в убийстве короля Александра Обреновича и королевы Драги?»
Министр продолжил — Мы так же знаем, что вы виновны в убийстве премьер-министра Димитрие Цинцар-Марковича и министра обороны Милована Павловича. Присаживайтесь! В ногах правды нет. Мое имя Андрей Григорьевич Строев, можете обращаться ко мне по имени-отчеству. И я вас цареубийством не попрекаю. Вы освободили свою страну от сумасшедшего. Королевскую чету перестали принимать даже при других императорских Дворах. Как вам генштаб Германии?
— Это как хорошо отлаженный механизм. Правда на меня немецкие офицеры поглядывали с высока, я чувствовал, что меня воспринимают как человека второго сорта. В Берлине меня сразу же попыталась завербовать немецкая разведка. Начальник Третьего отдела майор Карл Брозе предложил мне неплохие деньги за мое согласие стать его агентом, а узнав о моем дальнейшем обучении в русском Генштабе, Брозе увеличил предлагаемую им сумму в два раза.
— Надеюсь вы не упустили возможность обогатиться за счет Кайзера? — с усмешкой поинтересовался Резник.
Драгутин хотел было соврать, но все же сказал правду — Я согласился и на мой счет в швейцарском банке немцы перечислили обещанные деньги. Однако я обманул Брозе, не собираясь быть его агентом. Немцы союзники Австро-Венгрии и вместе с императором Франц-Иосифом попытаются уничтожить южных славян в случае их попытки создать свое государство.
Строев кивнул — Действительно, объединение славян опасно для и для Германии и для Австро-Венгрии. Если вы примите наше предложение работать на русский генштаб, то вы получите нашу помощь в создании нового государства Югославия. Правда денег мы вам предлагать не будем, вы не тот человек. Настоящему патриоту не нужна оплата за его согласие принять помощь в осуществлении его мечты. Тем более, что немцы вам уже заплатили. Вот только если вам еще раз захочется пролить чью-то царскую кровь, прошу это прежде согласовать с нами, в противном случае вы и ваши подельники будут уничтожены. И я не шучу. Все ваши действия должны быть под нашим контролем. И еще — вы будете передавать немцам дезинформацию.