Первая могила справа
Шрифт:
Ага, значит, мы снова смертельные враги. С Гаррета мигом слетела прежняя невозмутимость. Теперь мне нужно держать с ним ухо востро и остерегаться вероломства. Есть, спать и писать с оглядкой.
— Для тебя что-нибудь значат слова «охрана вещественных доказательств»? — поинтересовался он.
— Значили бы, если бы меня это заботило. — Я взяла коробку и направилась к двери. — Мне же лишь нужно знать, с чем пришлось столкнуться.
— Кроме душевного заболевания?
Ого, мы снова перешли
— Я не собираюсь доказывать тебе свои детективные способности, Своупс, и мериться с тобой сам знаешь чем только из-за того, что сумела заслужить себе доброе имя. Я просто помогаю своим клиентам. Только и всего, — бросила я, проходя мимо него. — И занимаюсь этим уже много лет, гораздо дольше, чем ты работаешь в полиции.
Гаррет вслед за мной вышел за дверь.
— Какой код? — спросил он, чтобы поставить офис на сигнализацию.
Я проорала цифры через плечо — да так, чтобы все соседи слышали, — и поставила коробку в багажник своего джипа.
— Мне по дороге надо заехать подзаправиться. Увидимся на складе, — сказала я.
Закрыв заднюю дверь адвокатской конторы и убедившись, что она заперта, Гаррет подошел ко мне и предложил:
— Мы ведь рядом с твоим домом. Давай оставим там твою машину и поедем на моей.
Я вставила ключ в замок и открыла дверь Развалюхи.
— Я есть хочу.
— Поешь по дороге.
С моих губ сорвался раздраженный вздох, а рука замерла на полпути к ручке двери.
— Дядя Боб платит тебе за то, чтобы ты со мною нянчился?
— Дэвидсон, у нас четыре трупа. Разумеется, он… переживает.
— Диби? — фыркнула я.
— Я поеду за тобой к тебе домой.
— Да ради бога, Своупс, только не плачь.
Я забралась в Развалюху и захлопнула дверь. Похоже, Гаррету не больше моего нравилось, что ему приходится меня опекать. В глубине души мне даже стало грустно. А может, и нет.
— М-м-м. Тако просто объеденье.
Я посмотрела на Своупса. Мы притормозили возле полицейской машины дяди Боба, ничем не примечательного темно-синего седана без опознавательных знаков.
— Я постараюсь больше не капать сальсой на твои чудные виниловые сиденья.
Гаррет заскрипел зубами. Умора.
— Они кожаные, — стараясь держать себя в руках, ответил он.
— А, понятно. Очень красивые.
С этими словами я выскочила из машины, не дожидаясь, пока напряжение выльется в спонтанные насильственные действия, сунулась обратно за огромным стаканом диетической колы и рванула к дядиному автомобилю. Он же безопасная зона.
Мы припарковались довольно далеко от склада; от ржавого железного строения нас отделял пустырь, заросший крестовником и мескитовыми деревьями. Находившееся у черта на куличках здание напоминало
Дядя Боб сидел за рулем в машине и изучал окрестности в дорогущий бинокль. Я наклонилась к лобовому стеклу, заглянула в бинокль и улыбнулась. Дядя отвел прибор от глаз и, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Чего? — одними губами спросила я, прежде чем забраться в теплую машину на пассажирское сиденье. Благодаря «Мачо Тако» голодная смерть мне сегодня не грозит. Жизнь прекрасна.
— Кто это? — полюбопытствовала я, указывая на вторую полицейскую машину без опознавательных знаков, припаркованную в нескольких ярдах от нас и скрытую темнотой. Мешала лишь одна малюсенькая, совсем крошечная оплошность. Включенные габаритные огни. Я бросила на машину оценивающий взгляд и решила, что парень за рулем умом не блещет и в отличниках явно не ходил.
— Это Тафт, — ответил дядя Боб.
— О нет, — выдохнула я.
— Он сам вызвался.
— Только не это.
— Славный малый.
Я закатила глаза и откинулась на сиденье. Гаррет открыл заднюю дверь и залез в машину, посветив карманным фонариком прямо мне в глаза.
— Закрой дверь, — со скрытой угрозой в голосе прошептала я.
Дядя Боб нахмурился. Опять. Не знаю зачем. У него это и без тренировки неплохо получалось.
— У Тафта завелась поклонница, — пояснила я. — Его преследует очаровательная малышка. Думаю, ее зовут Исчадие Ада или как-нибудь в этом роде.
Дядя Боб усмехнулся:
— А ты чего так вырядилась, Исчадие Ада?
Диби таким неделикатным образом намекнул на то, что я переоделась. Я тщательно — черное к черному — подобрала костюм и для завершения образа, соответствовавшего ночи в пустыне, аккуратно намазала лицо черной краской. Пришлось примерить несколько вариантов, пока Гаррет ждал меня внизу в машине. Надеюсь, он не очень разозлился, что я так долго копалась.
— Это чтобы меня не заметили, — пояснила я.
— На фоне чего? Дьявола?
— Смейся-смейся, дядя Боб, — бросила я и громко хлюпнула колой. — Вот подожди, кто-нибудь подойдет поближе и уставится на нас. И тогда ты оценишь мою предусмотрительность.
Тут Гаррет счел уместным вступить в беседу.
— Я ценю твою предусмотрительность, — бесстрастно проговорил он, словно мысли его витали где-то далеко. — Пусть не так высоко, как твою грудь, но…
Я повернулась к нему лицом.
— У моей груди, как ты соизволил неизобретательно ее обозначить, есть имя. — Я указала на правую. — Это Угроза. — Потом на левую. — А это Уилл Робинсон. И я была бы тебе благодарна, если бы ты обращался к ним соответственно.