Первая могила справа
Шрифт:
Я плюхнулась на кровать. Тафту не осталось ничего другого, как остаться стоять. На единственном в комнате стуле разместились несколько джинсов, большая рубашка и древняя пара казенных наручников. И перцовый баллончик. У каждой девушки должен быть перцовый баллончик. Подбоченившись, Тафт прислонился к моему туалетному столику.
Но Рейес… Рейес повел себя иначе. Похоже, он начинал терять терпение. Он отирался вокруг меня, касался моей руки; его дыхание овевало мне щеку, раздувая
Исчадие Ада пробралось в комнату и замерло на пороге, круглыми, как летающие тарелки, глазами уставившись на Рейеса. Мне его толком не было видно, но девчонка, должно быть, рассмотрела все хорошенько. Так и стояла, раскрыв рот, и таращилась на него.
Рейес, словно внезапно засмущавшись посторонних, переместился к окну, и с его уходом меня пробрал озноб. Дьявольское отродье замерло, точно боялось пошевелиться. Забавно.
— Девочка, которую вы описали сегодня утром, — начал Тафт, возвращая меня к реальности, — не жертва аварии.
— Ах вот оно что. Понятно.
Похоже, мой сарказм его не обескуражил.
Тафт опустил голову и вцепился руками в туалетный столик.
— Это моя сестра.
Вот черт. Мне следовало догадаться, что это не просто бывшая одноклассница из начальной школы.
— Она утонула в озере возле дома родителей, — добавил он сдавленным голосом.
— Он пытался меня спасти, — вставила противная девчонка, не сводя глаз с Рейеса. — Чуть сам не утонул.
Решив не поддаваться на уловки Исчадия Ада, не замечать маленьких ручек, сложенных на груди, любопытно блестевших больших голубых глаз и кукольного приоткрытого ротика, я посмотрела на нее с самым жгучим презрением, на какое только была способна.
— Какая гадость, — выдавила я.
— Что? — переспросила она и на секунду оторвала взгляд от Рейеса, чтобы тут же снова уставиться на него, словно в ее роговицу была встроена система слежения.
— Ты его так любишь? — пояснила я, припомнив ее прежние слова. — Он же твой брат.
— Она тут? — уточнил Тафт.
— Только не начинайте. Сейчас у нас есть куда более важные дела.
Сахарная Слива перевела на меня смущенный взгляд.
— Но я и правда его люблю. Он пытался меня спасти. Неделю провалялся в больнице с воспалением легких, потому что наглотался воды.
— Понятно. — Я подняла руку, словно присягала. Постоянно забываю, что на свете есть братья и сестры, которые действительно любят друг друга. — Но все-таки он твой брат. Ты не должна его преследовать. Это неправильно.
У нее задрожала нижняя губа.
— Он больше не хочет,
Черт бы все это побрал! Стараясь не замечать слез, набухающих меж ее ресниц, думать о чем угодно — налогах, ядерной войне, пуделях, — я спросила:
— А тебе самой чего хотелось бы?
— Я хочу остаться с ним. — Сахарная Слива вытерла щеки рукавом пижамки и села на пол, скрестив ноги. Пальцем она чертила на ковре круги и отвлекалась лишь для того, чтобы мельком оглянуться на Рейеса. — Но если он не хочет, чтобы я была рядом…
Устало вздохнув, я сообщила Тафту:
— Она говорит, что вы пытались ее спасти.
Он изумленно вытаращился на меня.
— И после этого неделю лежали в больнице.
— Откуда она узнала?
— Я там была, — объяснила девочка. — Все время.
Я передала это Тафту, наблюдая, как с каждым словом его лицо все больше вытягивается от изумления.
— Она говорит, что теперь вы ненавидите зеленое желе, отказываетесь его есть с тех пор, как лежали в больнице.
— Она права, — подтвердил Тафт.
— Вы хотите, чтобы она ушла?
Мой вопрос застал его врасплох. Он несколько раз порывался что-то ответить и наконец выдавил:
— Нет. Я не хочу, чтобы она уходила. Но мне кажется, что в другом месте ей будет лучше.
— Не будет! — закричала его сестра, вскочила на ноги и подскочила к нему. Девчонка вцепилась в его штанину с таким отчаянием, словно речь шла о жизни и смерти.
— Она хочет остаться, но только если вы не против.
Тут я заметила, что Тафт дрожит всем телом.
— Не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
— Я тоже. Я не шутила, когда сказала, что она исчадие ада.
Пропустив мимо ушей мою реплику, Тафт проговорил:
— Если она хочет остаться, я буду только рад. Но я не представляю, как с ней говорить. Как общаться.
Ага. Догадываюсь, к чему он клонит.
— Послушайте, я не собираюсь работать вашим переводчиком, ясно? Даже не думайте о том, чтобы приходить ко мне каждый раз, как вам захочется узнать, что у нее на уме.
— Я бы вам заплатил, — предложил он, совсем как Сассмэн. — У меня есть деньги.
— И сколько же вы хотите мне предложить?
Негромко постучавшись, дядя Боб просунул в дверь свою большую голову с густыми усами.
— Мы уходим, — сообщил он.
— Что вы намерены делать с Тедди? — озабоченно поинтересовалась я.
— Он поедет в надежное место в сопровождении двух полицейских. А завтра придумаем что-нибудь более подходящее.
Мы с Тафтом вышли из спальни; квартира почти опустела. Окружной прокурор горячо пожал мне руку.