Первая после бога
Шрифт:
– Мужчин вокруг много, – неохотно ответила Дира, не очень понявшая, к чему вопрос задан. – Врачи, вся администрация, санитары, работники СЭПа – поголовно мужчины. Родственники, больные опять же.
– То есть вроде как охотничьи угодья богатые?
– Ёрничай не ёрничай, а в незамужних у нас полно. Где им ещё супруга найти? Дом-работа, работа-дом.
– Ну вот теперь мне всё более-менее ясно, – кивнул инспектор. – А теперь про поговорить. Зря ты надулась. У меня такая работа. Я её люблю и стараюсь выполнять без халтуры. Иногда интересы дела пересекаются с интересами людей, лично мне симпатичных. Но это ещё не значит, будто я
– Всего лишь имперский пёс, – без всякого энтузиазма отозвалась Кассел.
– А ты пламенная революционерка? – усмехнулся Май.
– Да нет, знаю, ты помог тогда…
– Нет, не знаешь, – с эдаким мальчишеским обаянием разулыбался Эйнер. – Я как-нибудь тебе потом в красках расскажу, чего мне это стоило, и на какие жертвы пошёл. Привру, конечно. Но, клянусь, не слишком много. Всё равно учти: ты мне должна и долг это немалый!
– Зашлёшь шпионкой к подпольщикам?
– Да тьфу на тебя! – кажется, и вправду разозлился. Или обиделся? По крайней мере, сплюнул досадливо. – Без тебя агентуры никак не хватает! И сколько раз повторять? Я по уголовщине, политическими не занимаюсь! Лучше б познакомила с какой-нибудь дамочкой без больших претензий. Ну, такой, чтоб не планировала с первого свидания, как мы совместных детишек именовать будем.
– Вот свахой я ещё не подрабатывала! – проворчала Дира. Обида – совершенно неуместная и несвоевременная – тихонько так, но чувствительно по сердцу царапнула. А, может, и не сердце это было, а уязвлённое самолюбие? Но ведь вроде к ней, к Кассел, клеился. Точнее, не то чтобы клеился, но клинья совершенно точно подбивал. Теперь, видишь, дамочку ему подавай! – Тоже мечты об уютном доме с камином покоя не дают, господин сыщик?
– Какой камин, Дева с тобой! – возмутился Май и даже жест отвращающий сделал. – Наоборот же, о чём и толкую. Чтоб вот просто прийти, поговорить о чём-нибудь, поесть по-человечески. Ну и другие радости жизни, куда без них?
– Именно в таком порядке? – уточнила доктор.
– Можно и в другом, – Май улёгся на землю, опёрся на локоть. – Чего ты на меня злишься-то? Нормальные человеческие желания. Думал, с тобой чего склеится. Потом присмотрелся: не-а, не склеится. Уж больно ты сложная личность, доктор Кассел.
– Моё сердце разбито, – фыркнула Дира, ставя пустую кружку на землю.
– Надо думать, – хмыкнул Эйнер, – но в качестве моральной компенсации могу дать дружеский совет. Хороший, между прочим.
– Дружеский? – переспросила доктор.
– Что-то против имеешь? – Май перекатился на спину, порылся в штанах, доставая папиросы. – Я, может, тебя и в первый раз сюда притащил, потому что чуйка сработала. Вот так и шепнула на ухо: «Не твоя это женщина, брат…». Ладно, ладно, не закипай. То, что чувства юмора у тебя нет, давно понял. Так вот, совет. Зря ты Нейрору козью морду состроила.
– Знаешь, что?!
– Да погоди. Говорю же, не закипай, – сыщик сел, зажав в зубах картонный мундштук. Прикурил от горящей веточки, бросив её обратно в костёр. – Я сейчас не про дела сердечные. Кстати, подпольщик из тебя действительно никакой. Раскусить – раз плюнуть. Не веришь? Давай посмотрим. Дружбу с Варосами завела, да такую, что разъезжаешь с ними всюду, с командой перезнакомилась, дома у них бываешь – это раз.
– Я просто у них вроде личного доктора и…
– Не перебивай, – Эйнер погрозил папиросой, между пальцами зажатой. – Доктор-то доктор, и то, что младший к тебе на осмотры
– Он не только мой преподаватель, но и учитель. Поэтому…
– Да я не спорю, – развёл руками Май, – каждому поступку по отдельности объяснение есть. Но вот всё вместе в интересную картину складывается. Давай дальше? Лангер, бывший начальник и бывший учитель, вместо того чтобы искать новое место работы или с внуками нянчиться, на кафедру родную зачастил. С коллегами беседует и ведёт активную переписку с эльфами. Надо полагать, научные изыскания ведёт? Правда, как мне объяснили, без места на той же кафедре это бессмысленно. Так что – три. Четыре: ваши вечерние посиделки с интерном в пустой операционной. А справочники и словари, пациентке притащенные, да не просто пациентке – жене старшего Вароса – пять и шесть.
– Ты за мной следил, что ли? – проворчала Кассел.
– Естественно, следил, – хмыкнул Май, стряхивая пепел в костёр. – А то вляпаешься ещё во что-нибудь.
– И что теперь?
– А теперь я и говорю: зря ты Нейрору козью морду скорчила. Где Вароса-то оперировать собираешься? В то время как хирургу твоему при военном госпитале базу выделили. Теперь там, ни много ни мало, лечебница медицины катастроф обретаться будет, во как! И кто твои грязные делишки прикроет лучше, чем армейские?
Прогоревшее бревно треснуло пополам, рассыпая искры, зашипело, будто издеваясь: «Ну что, Кассел, чего делать станешь? Вот она, приманочка, перед носом висит. Проглотишь морковку или как? И нужна ли тебе та морковка? Может, ну её в Хаос?».
***
В больницах, принадлежащих не минздраву, а армии, Дире бывать ещё ни разу не доводилось. Но подспудно она ждала чего-то такого, на полевой госпиталь похожего: суеты, криков, грязи. Тем удивительнее увидеть ухоженный и, в общем-то, не такой и большой особнячок, стоящий в глубине даже не парка, а самого настоящего сада. И больные, в этом саду прогуливающиеся, на лавках сидящие и даже просто на травке валяющиеся, ничем от других страдальцев не отличались. Разве что женщин тут не было. Да на Кассел пациенты посматривали с большим и откровенным интересом.
Откуда такой интерес взялся, врач поняла, как только внутрь вошла. С дамами тут явно не густо. За регистраторской стойкой парень стоял и даже пол мыл мальчишка в наброшенном поверх пижамы кадетском кителе.
Кстати, больного, выполняющего обязанности уборщицы, Дире раньше тоже видеть не приходилось. Как и приёмного покоя, в котором тишина разве что не звенела.
– Вы к кому? – доброжелательно, но строго спросил регистратор. – У нас посещения только по четвергам и с разрешения начальства.
Со стульчика, загороженного от Кассел раскидистой пальмой в кадушке, встал охранник при полном боевом вооружении. Впрочем, броня ему улыбаться не мешала.
– Я бы хотела видеть… – Дира споткнулась, не сразу сообразив, как Марта именовать, – … доктора Нейрора.
– Доложу, – не слишком уверенно ответил регистратор, шепнув что-то без стеснения высунувшемуся из стены призраку.
Который тоже был облачён в форму. Правда, устаревшего образца. Приведение кивнуло и, недолго думая, растворилось в воздухе. А Кассел осталась в холле с тремя юнцами, без всякого стеснения её разглядывающими. Воздух запах новорождёнными слухами.