Первая Школа
Шрифт:
Остальные были далеко и перекрикиваться с ними Ясу не хотелось. Только ненужное внимание привлечешь.
Вместо этого парень стал наблюдать за буркетом, который, опасливо оглядываясь, обрывал с цветущего розовыми метелками куста листочки, клал их по одному в рот и с явным наслаждением жевал. Куст, кажется, был из особо ценных и редких. Поэтому буркет опасался не зря. Но вот того, что увидев всего лишь мастера Росно, абсолютно равнодушного ко всей этой зелени, буркет шарахнется и с треском вломится вближайшие заросли, Яс точно не ожидал.
—
— Не знаю, — отозвался Яс. — До сих пор он так только на черную траву реагировал. Даже от детей сбегал с большим достоинством и меньшей поспешностью.
— Может у мастера Росно полные карманы черной травы, — равнодушно предположила Шелла и, все-таки положив обменную коробку на землю, правда так, чтобы Яс до нее не дотянулся, вцепилась в сорняк обеими руками.
Яс хмыкнул и пожал плечами, решив для себя, что мастер Росно очень подозрительная личность.
Лене Дановер тем временем успел устать от маленького городка и людей его населявших. Бывшую жену эти люди либо не знали, либо знали и преподносили ее достоинства до небес. Расскажи он даже кому-то, из-за чего с ней развелся и как она отомстила обидчикам, это мнение вряд ли бы изменилось у кого-либо. Наоборот, ее бы еще больше зауважали, и в следующих пять-десять лет всех новорожденных девочек только Лилами бы и называли. Она и так для них героиня и мученица. Даже умереть не смогла спокойно — исчерпала остатки своего дара, пытась спасти дочку и ее мужа, вот и погибла.
Правда о том, что бывшая магиня спасала дочь, местные жители не знали. Но и знай они, вряд ли бы сочли этот подвиг менее героическим.
Наслушавшись од в честь бывшей жены и так и не поняв, что же ее привело в этот город, Дановер решил бросить безумные поиски непойми-чего и возвращаться в столицу. О том, что теперь делать с обретенным внуком, можно подумать и там.
А уж какая нелегкая привела его на кладбище и зачем он спросил у сторожа, где находится могила Лилы, он и сам не знал.
— И все-таки ты дурочка, — сказал, постояв немного над гранитной плитой с именем и каким-то загадочным цветком. — Даже не подумала о том, что наш внук остается совсем один. А если бы его кикх-хэй не забрали?
— Так значит, я права, — произнес женский голос с мурлыкающими интонациями довольной кошки. — Это вы ее бывший муж.
Дановер удержался от недостойного вопля и прыжка, медленно обернулся и как можно спокойнее посмотрел на госпожу Данью.
Она в ответ светло улыбнулась.
— Я с самого начала заподозрила. Я ведь художница, хоть и неудачливая и без особого таланта. Зато лица омолодить и состарить мысленно могу. И сходство заметить тоже. А еще, знаете, как дети и внуки непонятным образом наследуют характерные жесты, выражения? Знаете? Так вот, у Роана, когда задумается, лицо становится такое же упрямо-непонимающее, словно в мире что-то взяло и пошло не так, как должно было. Вот как у вас только что было.
— Хм, — сказал Дановер.
— Думаю,
Женщина достала из кармана серого передника письмо в плотном конверте и отдала Ленсу. После чего развернулась и просто ушла, не став ничего спрашивать и ни до чего допытываться.
Достойная женщина.
Дановер даже решил, что если никто из знакомых не согласится поработать в ее приюте, он кого-то наймет и будет платить ему, сколько запросит за такую сложную работу в такой глуши. Очень уж хотелось помочь госпоже Данье, которая вовсе не о себе заботилась.
Конверт открываться не хотел, словно решил до последнего хранить свои тайны. Пришлось его надорвать, достать дешевый желтоватый бумажный лист и прочесть, что там написала безумная мстительница.
А потом цветасто и вдохновенно выругаться, после чего заполошно броситься к выходу с кладбища, понимая, что даже если бежать, быстрее все равно не будет. Потому что городок находится в глуши, и за один день отсюда никуда не доедешь. Разве что опять лететь на крылане, но для этого сначала надо доехать до Хэнэ.
Или можно отправить ему письмо? У кикх-хэй ведь есть портальная почта.
Дановер остановился, немного подумал и решительно пошел к почте. Другого выхода все равно нет. А повторный полет он как-нибудь переживет, лишь бы кикх- хэй подвезти согласился.
Странное поведение буркета очень заинтересовало Яса. Конечно, возможно только из-за того, что после уборки мусора и сорняков из оранжереи студентусам опять не было чем заняться. Даже овощи в мешках пока не закончились. Вот парень, не любивший бездельничать, и нашел себе занятие. Наблюдение за зеленым существом ведь ничем не хуже медитации на рыбок в банке или языки пламени.
К вечеру Яс уже знал, что буркет тайком подъедает растения, которые ему есть запретили, и что у него, наверное, есть глаза на затылке. Потому что стоит появиться кому-нибудь из магов-растениеводов и буркет непонятным образом оказывается там, где ему быть можно. Остальных магов это чудище уважало меньше, потому что от запретных растений отходило всего лишь на шаг-два.
Когда буркет уходил из оранжереи, магов он начинал игнорировать, а воинов демонстративно не замечать. Выражалось это в том, что от магов он убредал в неведомые дали, а воинам даже дорогу не уступал. Дважды об него даже споткнулись.
Но в целом буркет ко всем относился ровно и одинаково. Исключением был только мастер Росно, от которого он шарахался и сбегал.
— Странно, — сказал Яс, записав все свои наблюдения в блокнотик.
И, возможно, если бы он сразу ими с кем-то поделился, ничего бы не произошло. Но Яса отвлекли.