Первая смерть Лайлы
Шрифт:
Наконец Гейл вернулась в Чикаго! Не то чтобы она мне не нравилась, просто я понял – с нас хватит. После всего пережитого мы, по сути, не имели личного пространства, и я просто затосковал по нормальной жизни. Мы оба затосковали.
С другой стороны, познакомившись с семьей Лайлы, я быстро понял, почему в нее влюбился. Ее родственники оказались харизматичными, открытыми людьми. Я, черт возьми,
Почти с нетерпением жду их приезда в пятницу.
Сложив в кастрюлю все ингредиенты, я вытираю руки кухонным полотенцем и бегу наверх посмотреть, как дела у Лайлы. Она разбирала вещи, когда я решил заняться ужином, но прошло уже более получаса, а со второго этажа не доносится ни звука. Даже шагов не слышно.
Открываю дверь. Открытые чемоданы так и стоят нераспакованными. А Лайла легонько похрапывает.
День выдался тяжелым. Это ее первая дальняя поездка после больницы. Представляю, как она устала. И, стараясь не шуметь, я сам начинаю разбирать чемоданы.
Время от времени бросаю взгляд на Лайлу и возвращаюсь в дни, которые мы здесь провели. Каждая секунда с Лайлой ощущалась как пробуждение. Словно до встречи с ней я жил с закрытыми глазами.
Я был слепым, а теперь прозрел.
Все бы отдал за то, чтобы вновь обрести чувство защищенности, которое у нас так жестоко отобрали! Во Франклине нам жилось спокойно. Лайла засыпала без труда и не оглядывалась через плечо всякий раз, когда мы выходили на улицу.
Я подхожу к кровати, провожу ладонью по волосам Лайлы и осторожно заправляю за ухо выпавшую прядку. В больнице Лайле выбривали волосы вокруг раны, и теперь она причесывается так, чтобы закрыть этот участок. Я отвожу локоны в сторону и смотрю на шрам.
Знаю, Лайла ненавидит шрам и делает все, чтобы его спрятать, но порой, когда она засыпает, я смотрю на него и вспоминаю, как едва не потерял свою любимую.
Лайла едва заметно вздрагивает, и я отдергиваю руку. В этот момент в комнату проникает запах гари. Я в недоумении поворачиваюсь к двери. Суп никак не мог подгореть за такое короткое время!
Выскакиваю на лестничную площадку и вижу, как из кухни валят клубы дыма.
Едва я начинаю спускаться, как раздается грохот.
Настолько громкий, что кажется, будто меня в грудь ударили.
Стремительно сбегаю по лестнице и врываюсь на кухню. Суп везде – на плите, на полу, на стенах. Отмахиваясь от дыма, пытаюсь сообразить, что спасать в первую очередь.
Однако ничего не горит. Только чад висит в воздухе, и вся кухня уделана.
Я в шоке озираюсь вокруг. Прибегает Лайла и наступает прямо в лужу.
– Что случилось?
Нужно выключить плиту! Однако, взявшись за ручку, я замечаю, что пламя не горит. Переключатель в положении «закрыто».
У меня опускаются руки. Я перевожу взгляд с горелки на кастрюлю, валяющуюся в другом углу.
– А почему раковина переполнена? – спрашивает Лайла.
Из мойки льется вода. Не помню, чтобы я оставил кран открытым… Подбегаю ближе и замечаю что-то на дне раковины.
Какая-то обгорелая тряпка.
То самое полотенце, которым я вытер руки, прежде чем подняться наверх!
Оно почти обуглилось. Совершенно очевидно, что загорелось полотенце. Но как оно попало в раковину? Кто открыл воду и выключил плиту?
Кто опрокинул кастрюлю с супом?
Бросаюсь к входной двери. Она заперта изнутри!
– Что ты делаешь? – Лайла начинает нервничать.
Знаю, в доме есть задняя дверь, однако если кто-то снял кастрюлю с плиты и бросил на пол, пока я спускался по лестнице, я не мог его не заметить. Из кухни только один выход.
Возвращаюсь в кухню и проверяю окно. Оно также закрыто изнутри на задвижку.
– Лидс, ты меня пугаешь.
Я качаю головой.
– Все нормально, Лайла. – Не хочу ее волновать. Если она поймет, что я сам не могу объяснить произошедшее, то лишь начнет нервничать. – Я оставил полотенце на плите. Оно загорелось. Хотел быстро схватить его и случайно опрокинул суп. – Я провожу ладонями по ее плечам. – Прости. Я все уберу.
– Давай помогу.
Конец ознакомительного фрагмента.