Первая стена
Шрифт:
— Всё, что мне нужно делать, это убивать во имя его? — долго и глубоко рассмеялся Кроагер. — Никаких клятв? Никаких ритуалов? Никаких жертвоприношений?
— Хннх, — Кхарн пошатываясь подошёл к Железному Воину, позволив Дитю крови повиснуть вдоль бедра и игнорируя запах собственной крови, струившейся из раненой руки. — Пока течёт кровь, Кхорну не нужны слова.
Кроагер поднял комби-болтер, сиявший в вспышках артиллерии и не стихавшем огне орбитальных лансов.
— Тогда пусть лорд Ангрон узнает, что брат по крови призывает его перенести священную резню в космический порт Львиные врата, и мы вместе порадуем Кровавого бога.
Промежуточная
В масштаб поезда невозможно было поверить. Зеноби и другие солдаты её взвода осматривали новое окружение, в то время как остальные части полка погружались на борт; даже сама мысль о том, что один транспорт может перевезти десятитысячный 64-й корпус обороны, казалась безумием.
При попытке подняться по лестницам, они были остановлены вооружёнными провостами, и им сказали, что верхняя палуба отведена только для экипажа. Эти грозные часовые носили поверх мундиров красные пояса, отмечавшие их как династических избранных, прямых слуг фабричных династий правителей улья. Зеноби не знала, когда они прибыли; они точно не путешествовали вместе с рабочими взводами, за которыми теперь присматривали.
Несколько разведчиков, которые осмелились бросить взгляд мимо этих невозмутимых охранников, рассказали о складах оружия и дверях, которые, согласно выводам собравшихся солдат, предназначались для доступа к размещённым на крыше орудийным башенкам. Раздались предположения о том, что ещё можно найти, и в течение получаса верхний уровень достиг полумифического статуса царства изобилия и комфорта.
Разговоры с путешественниками с нижних палуб подтвердили, что каждый уровень был одинаковым и без окон, за исключением самой нижней палубы, на которой располагались огромные кабельные линии, соединявшие гигантские вагоны. В одном конце каждого вагона находилось базовое кухонное оборудование, но специального места для приёма пищи не было — похоже, предполагалось, что они будут есть на своих кроватях. В противоположном конце виднелись кабинки для умывания, которые казались ужасно недостаточными для того количества людей, что будут ими пользоваться. Перспектива дополнительных нарядов в уборных быстро стала одним из худших наказаний, которым могли угрожать сержанты и офицеры.
Через два часа после посадки поезд всё ещё не двигался. Зеноби открыла тонкий паёк, который тайком пронесла в вещмешке, и села на койку Менбера, чтобы поделиться с кузеном.
— Только и слышишь «двигайтесь-двигайтесь-двигайтесь», почему же теперь так долго? — спросила Зеноби, но в ответ получила только молчаливое пожатие плечами, пока Менбер жевал свою часть пайка. — Все уже должны быть на борту, почему задерживаемся?
— Ты спешишь, — сказала Свитана, лежавшая закинув руки за голову в паре коек от них. — Тут не так уж плохо. Я думаю, что эта кровать больше той, что была у меня в Аддабе!
Было странно осознать правду её слов. Зеноби никогда не задумывалась, насколько тесная жизнь была на фабриках улья, но сравнивая его пространство с поездом — поездом! — было ясно что, учитывая все обстоятельства, в этой передвижной казарме было больше удобств, чем в рабочих общежитиях их дома.
Внезапное волнение среди тех, кто расположился возле главной лестницы, привлёк внимание со стороны казарм-палуб. Зеноби встала на койку, чтобы увидеть, что происходит. Заняв возвышенную позицию, она сумела разглядеть мелькание алого и фиолетового цветов, когда группа офицеров быстро собралась
— Династические цвета, — сказала Зеноби, уважительно понизив голос. — Может быть, родившиеся в рубине поедут с нами.
— Не будь такой фалой, Оби, — сказал Менбер, потянув её за руку, чтобы стащить с кровати. Она отбросила его руку и продолжила смотреть. — Они останутся в Аддабе, чтобы контролировать защиту и вести дела.
Разрозненные разговоры были прерваны рёвом сержантов и командиров взводов, и через несколько секунд офицеры расступились, чтобы показать полдюжины вновь прибывших: трёх мужчин и трёх женщин, чью синюю офицерскую форму дополнительно украшали шёлковые пояса красного и лилового цветов, как и заметила Зеноби. Все они были бритоголовыми и с гладкими щеками, а также обладали худощавым и мускулистым телосложением, присущим силовикам из верхнего улья. Красные чернила отмечали их веки и губы, придавая суровый, таинственный вид.
— Полагаю, что именно их мы ждали, — сказал Менбер.
Капитан Эгву шагнула вперёд, внимательно обводя взглядом собравшуюся роту.
— Перед вами офицеры безопасности нашей роты, отправленные династическими вождями, чтобы гарантировать, что собранный ими корпус обороны не уронит их репутацию и намерения.
К капитану присоединилась одна из офицеров безопасности, женщина с острым носом и щеками, лоб которой украшала дополнительная татуировка в виде красного бриллианта.
— Я — Джаваахир Аданай Хадинет, старший офицер безопасности вашей роты. Некоторые из вас, возможно, знают меня по имени, которое я получила от заключённых, как карательный надзиратель исправительного комплекса восточного отрога — Железный Смотритель.
Имя ничего не говорило Зеноби, но судя по разрозненному шёпоту роты, оно что–то говорило другим. Определённо это был титул, который не предвещал ничего хорошего для любого правонарушителя.
— Мы здесь не для того, чтобы следить за соблюдением устава Имперской армии. Мы не будем судить ни о качестве вашего снаряжения, ни отслеживать ваши учебные тренировки. Мы будем заниматься дисциплинарными нарушениями, которые снижают боевую эффективность и дисциплину. Мы позаботимся о том, чтобы ваша истинная верность и преданность делу всегда были на высоте.
Эти слова были встречены молчанием. Собравшиеся солдаты достаточно проработали на конвейере, чтобы не открывать рот, когда кто–то из начальства делал такое объявление. С самого начала офицеры безопасности будут следить за каждым, кто будет болтать языком или выказывать признаки неповиновения.
Зеноби внезапно почувствовала себя абсолютно беззащитной, стоя на кровати своего кузена, но не осмелилась спуститься, опасаясь, что движение привлечёт ещё большее внимание.
— В каждый взвод будет назначен один офицер безопасности, — сказала капитан Эгву. — Они представятся…
Она замолчала, когда поезд задрожал. Сквозь стены донёсся рёв набиравших полную мощность реакторов. Пол завибрировал, когда заработали двигатели. Почти не ощущалось никакого движения, лишь слабый рывок инерции, сменившийся ускорением.
— Со временем каждый из вас познакомится с ними, — продолжила Эгву, повысив голос, пока пульсация локомотива всё увеличивалась. К пульсации присоединился металлический стук колёс, приглушенный толстым корпусом вагона. Она посмотрела на Джаваахир. — Вы всегда будете подчиняться командам офицеров безопасности. Их слово — закон, их суждение — абсолютно. Я советую вам не испытывать их терпение или решимость, а исполнять их пожелания без колебаний или споров.