Первая версия
Шрифт:
Кстати, когда Роальд Линч описывает более поздние периоды жизни Кларка, он постоянно, словно заядлый коллекционер, цитирует свидетельства множества людей, в тех или иных обстоятельствах пересекавшихся с Кларком, как знавших его долгие годы - и в разные периоды, так и тех, для кого встреча с Кларком была лишь эпизодом.
Когда же биограф пишет о детстве, если не самыми достоверными, то, во всяком случае, интересными должны были бы оказаться воспоминания соучеников, учителей, товарищей по детским играм, первых возлюбленных в конце концов. Однако создается впечатление, что эти люди в жизни Кларка существовали,
Отец Кларка был скромным коммивояжером по продаже швейных машинок фирмы «Зингер», мать — домохозяйкой. Семья жила в маленьком домике, который снимала. Отец был строг и начитан, потому и Норман с ранних лет приохотился к чтению.
Его любимым писателем был Марк Твен, а любимым героем, естественно, неугомонный Том. Маленький Норман больше всего на свете хотел походить на Тома Сойера, очевидно, именно этим объясняется его нарочитая проказливость в юные годы.
Однажды, пятилетний Норман увидел, как большие мальчишки ловко ныряют с самодельной вышки для прыжков в воду. Желая не отставать, он храбро забрался на самый верх и нырнул, даже не подумав о том, что не умеет плавать. Его едва откачали. Когда мать спросила его, зачем он это сделал, Норман ответил: «Должен же я был им всем доказать, что не боюсь».
В двенадцать лет Норман, как и полагается, смертельно влюбился в сестру своего одноклассника. Она была старше на два года и считала их совсем малышами. Вдохновившись любовными успехами Тома Сойера, Норман преподнес своей возлюбленной подарок в розовой коробочке изумительной красоты с золотой объемной розой на крышке. Коробочку он стащил у матери, а подарком была необыкновенно умело засушенная лягушка. Но избранница почему-то не оценила сердечного подарка и завизжала как безумная: «Убери эту дохлятину!»
Что ж, первая любовь всегда сложна и не приносит быстрого счастья.
Как всякий будущий миллионер, свои способности по части коммерции Норман проявил очень рано. Мало того, они были связаны именно с прессой. Вместе с другими мальчишками Норман продавал газеты.
Особенно хорошие отношения у него сложились с газетой «Блу Бей-сити». Начал он с того, что практически никогда не возвращал взятые в редакции для реализации газеты, как делали другие. Он предпочитал заплатить из собственных денег за непроданные экземпляры. Уже в десятилетнем возрасте Кларк понимал, что деньги надо сначала вложить в дело, чтобы оно стало приносить серьезные плоды. Со временем хозяин газеты предпочел иметь дело исключительно с ним.
Тогда Норман, будучи монополистом, создал свою первую фирму из окрестных мальчишек. Сам Норман занимался лишь организацией, подсчетом денег и расплатой с хозяином газеты. С ребятами. которые хоть раз его подвели, он расставался безжалостно — ведь за их промахи он платил из собственного кармана.
В биографии Кларка пера Роальда Линча можно найти немало подобных эпизодов, которые в одинаковой степени могут быть чистой правдой или столь же чистой выдумкой Кларка или самого биографа. Живыми свидетелями они не подтверждены.
Году примерно в двадцать седьмом — двадцать восьмом его отец, Роберт Кларк, неожиданно разбогател, сделав солидное
Кстати, период между неожиданным обогащением отца и основанием собственной газеты, наиболее темный в биографии миллионера. Хотя для любого биографа именно годы становления личности обычно представляются наиболее лакомым кусочком.
Однако вернемся к детству. Много внимания биограф уделяет спортивным занятиям и успехам Кларка. Кроме прыжков в воду Норман занимался футболом, если это можно было назвать футболом. На берегу Мичигана юный Кларк и другие мальчишки гоняли тряпичный мяч. Точно так же, как дети за несколько тысяч миль от них в Лондоне и Москве.
Крепким телосложением он отличался с детства. Но если в зрелые годы, это был крупный, солидный мужчина, то в детстве, по его собственному признанию, он выглядел просто упитанным, даже чуть полноватым, что не мешало ему быть первым в мальчишечьих играх и забавах.
Как бы между прочим Кларк любил вспоминать о своей детской бедности, зато почти нет свидетельств о том, какой стала его жизнь после того, как отец разбогател.
Если он получил от отца наследство, благодаря которому смог начать собственное дело, то совсем непонятно упорное нежелание Кларка оставить что-либо серьезное в наследство собственным детям. Если деньги родного отца ему не помешали, а помогли, то почему его собственные деньги могли помешать его детям? Очевидно, это было обыкновенное проявление непредсказуемости характера Нормана Кларка. Именно непредсказуемость часто и на все лады, подчеркивается всеми, кто о нем писал, только ею и можно объяснить множество «парадоксов», открывающихся предвзятому читателю его биографии (особенно в первой ее части).
В детстве у него даже не было собственной комнаты. Он спал за бумажной ширмой в маленькой гостиной. Зато в зрелом возрасте он заказывал номера с несколькими кроватями, чтобы иметь возможность ночью перелечь в постель с прохладным бельем.
Когда-то в его «фирме» работало всего десять мальчишек, в империи Кларка заняты десятки тысяч человек.
В городе его детства не было даже маленькой картинной галереи. Да и теперь нет, что по меньшей мере странно. Ведь Кларк создал несколько музеев в разных странах мира и обладал собственной значительной коллекцией, большая часть которой в последние годы, находилась в Москве. Он собирался ее завещать вовсе не городу детства, а московскому Музею частных коллекций.
Достаточно спокойно относясь к внешним признакам богатства, Кларк тем не менее владел собственным самолетом, двумя «роллс-ройсами» и еще полудюжиной автомобилей других марок.
В знаменитой коллекции автомобилей Леонида Брежнева был роскошный красный «порше», действующий экспонат, подаренный Норманом Кларком. Свои автомобили он коллекцией не считал. «Роллс-ройсы» нужны были исключительно для представительских целей, другие же ему просто нравились. Кларк никогда не переставал восхищаться этим изобретением человеческого разума.